Хроники чумы - 3

Вирус в подарок всем путешественникам Забавная картина. Кто-то открылся предельно не вовремя.

Сходил в пункт выдачи СДЭК (полтора километра в одну сторону) и в магазин. Ни одного полицейского по дороге не встретил. Только однажды мимо проехал полицейский автомобиль, который куда-то торопился.
В СДЭК впервые наблюдал соблюдение социальной дистанции: внутрь пускают по одному, а снаружи все три человека, включая меня, держались поодаль друг от друга. Правда, всё это нивелируется тем, что сотрудники работают хоть и в масках, но без перчаток и какой-либо дезинфекции. Торжество формы над содержанием

Мои собственные жалкие две маски закончились, в аптеках этого товара тоже нет. Но учитывая, что большая часть встреченных мной людей бродит по улицам без масок, смысла в них для меня лично всё равно нет. Более того, отдельные идиоты на светофорах без какой-либо рефлексии подходят вплотную и становятся за спиной.

Новости самоизоляции и гражданской ответственности. Из моих окон видны дворы частных домов - в одном из них недавно съехались три семьи с детьми (судя по числу людей и машин). Трясли жопами под чудовищные звуки вроде "Королевы танцпола" и чего-то ещё худшего - разумеется, на всю улицу. Очень хотелось бросить туда гранату. Но нет гранаты

За время самоизоляции:
- Выпил 2 бутылки вина.
- Довёл число подтягиваний на турнике до тридцати.
- Оснастил Обитель скамьёй для упражнений на пресс. Турник и манекен нуждались в компании.
- Обнаружил, что вес моего тела снижается.
- Развлекал соседей молитвами на латыни и крайне немелодичным пением. Скоро начну в один голос разыгрывать пьесы

@темы: Повседневность, О себе, Наблюдения

---

Хы

@темы: Общество

---

Отменённому из-за эпидемии "Растбургскому штурму" посвящается...

Дым столбом поднялся как из ада
Пролетела брукса над рекой
Выходила на берег бригада
На Яруги берег на крутой

Выходила, нильфа пристрелила
В муравейник сунула посла
Будет омут - чёрному могила
Раз дорога к белкам привела

Эй, стрела, пора твоя настала
Ты лети за чёрным солнцем вслед
И бойцу в открытое забрало
От эльфийки передай привет

Пусть он вспомнит правило простое
Пусть от боли плачет и орёт
Тот, кто предал - ляжет в чистом поле
Волк ему молитву пропоёт

@темы: Стихи и песни, Бред

---

Хроники чумы - 2

Да здравствует ночная уборка. Обитель давно нуждалась в том, чтобы кто-то разгрёб завалы тканей, доспехов, костюмов, фехтовального снаряжения, каких-то коробок, кабелей и прочего барахла. Но разве будешь этим заниматься, пока тебя принудительно не запрут дома? Ведь раньше дома можно было сидеть по собственной воле, а теперь приходится сидеть по приказу - и это весьма существенное различие!

***

Между тем, купил несколько инструментов и заказал кусок кожи. Попробую развлечься, изготавливая руками предметы материального мира, что для меня несколько необычно.

***

Также заказал спортивную скамью для упражнений на пресс. Турник и манекен дома уже есть, и они хотят, чтобы я их чем-то дополнил. Похоже, изоляция способствует старанношопингу.

***

Продолжаю наблюдение.

@темы: Повседневность, О себе

---

Welcome, riders!

Вообще, хотелось бы, чтобы гнилая и уродливая мировая экономическая система наконец схлопнулась к чертям. Ужасный конец лучше, чем ужас без конца, а мне очень хочется застать крушение капиталистического мира ещё при жизни - и не так уж важно, во что это встанет мне лично

@темы: Мечты

---

Хроники чумы

Сходил в магазин (звучит так, словно это настоящий подвиг и за дверьми Обители меня поджидал орава голодных зомби )
Наблюдения:
- Движение людей и машин довольно активное. Улицы в моём районе не вымершие. В магазине людей тоже много, но никакого ажиотажа нет и все товары на месте.
- Маски (у меня ещё с прошлого года завалялось две, где брать новые, я не знаю) носят далеко не все, но, по личным ощущениям, польза для здорового человека от них чисто психологическая. Однако есть смысл, если носить их будут все поголовно: тогда невыявленные больные будут меньше угрожать здоровью окружающих. Очки с маской мгновенно запотевают, так что смысла без защиты глаз становится ещё меньше.
- На всём пути до магазина (600 метров в одну сторону) ни одного полицейского или бравого гвардейца не наблюдалось.
- Кассиры в масках, но без перчаток и не похоже, что дезинфицируют руки после каждого клиента.
- Впервые в жизни расплатился в физическом магазине не наличными, а картой.
- Чума грядёт!

@темы: Повседневность, О себе, Фотографии, Наблюдения

---

Virus alert. Fox mode on.

@темы: Фотографии, Бред

---

Последние звёзды

Звёздная река текла сквозь пространство, увлекая за собой всё больше материи. Миллионы звёзд, плывущие в равнодушную пасть аттрактора.
Река. Периферийный интеллект Направляющей Воли извлёк эту метафору из глубин ассоциативной памяти, но миллиарды циклов не пощадили её изначальный смысл. Всё, что осталось – скудное определение, не связанное с конкретными образами.
«Река. Крупный поток жидкого вещества естественного происхождения.»
Интеллект догадывался, что это явление было связано с той эпохой, когда Живые существовали на поверхности планет, но уже не мог понять, почему оно имело такое значение для его предков. Ассоциативные связи сохранились, поскольку их многомерная сеть составляла основу мышления Живых, но образы, к которым они вели, повсеместно были стёрты бесконечными циклами трансформ, полных борьбы за выживание.
Тем не менее, ассоциация казалась правильной и доставляла удовольствие, а удовольствие было тем наследием, отказ от которого вёл к смерти.
К смерти вело большинство путей. Пассивность, к сожалению, тоже: оставалось искать такие, что позволят выжить и дальше. Ядро интеллекта Направляющей Воли тратило каждое мгновение своей жизни на поиск Маршрута – и потому обладало правом на периферийную часть, основу его личного бытия.
Плывущая меж звёзд гиперсфера искала выход.
Массивная звезда вблизи коридора потенциальных маршрутов должна была превратиться в сверхновую через четыре тысячи циклов.
Поток звёзд, текущий к ближайшему аттрактору, сужал пространство поиска вдвое: даже приближение к нему было чрезвычайно опасно, а сам аттрактор и без того находился в опасной близости и заметно влиял на траекторию гиперсферы.
Не менее восьми чёрных дыр, каждая – со своим аккреционным диском, генерировали чрезвычайно плотные потоки излучения, угрожающие Маршруту в ближайшие тысячи циклов.
Области активного звездообразования, полные горячего газа, казались перспективными для восполнения запасов вещества – если бы не чрезмерно большое количество невидимых объектов, которые угадывались по гравитационным аномалиям внутри облаков.
Направляющая Воля знал, что с каждым миллионом циклов будет становиться лишь хуже.
Он хорошо помнил время, когда гиперсфера скользила по тонким коридорам межзвёздных пустот, уклоняясь от гамма-вспышек и пользуясь небольшими чёрными дырами для гравитационных манёвров. Значительных пустот больше не было: звёзды теснились в сжимающемся пространстве, то и дело сталкиваясь, взрываясь и коллапсируя. Новые звёзды возникали из всё более плотной среды, чтобы вскоре оказаться частью соседней чёрной дыры – а последние, в свою очередь, активно пожирали материю, и каждая обзавелась собственным излучателем из скрученного в диск вещества.
Вслед гиперсфере неслись гамма-вспышки, порождённые молодым магнетаром. Он возник уже после расчёта текущего Маршрута, и это ставило Живых на грань катастрофы.
Катастрофы, которая произойдёт в любом случае. Возможно, Направляющая Воля сумеет оттянуть этот момент ещё на десять-одиннадцать миллионов циклов. Вероятнее – на шесть-семь.
Периферийный интеллект обратился к Единичным Живым, спящим в центральных областях гиперсферы. Их оставалось не так много – около сорока триллионов, и с каждым циклом это число всё таяло. Многие, не в силах выдерживать бесконечность фальшивого бытия, присоединялись к Коллективным Живым, обменивая индивидуальность на прикосновение к реальности – какой бы страшной она ни была. Направляющая Воля чувствовал, как они вливаются в него, обогащая тенями сохранённых воспоминаний, идей и мыслей.
Многие выбирали смерть, отбирая у вселенной право убить их, когда ей вздумается.
«Защитник. Невозможно проложить Маршрут при условии сохранения текущей плотности излучения. Порог будет повышен на восемьдесят процентов.»
«Выше предела поглощения в текущей конфигурации. Мы потеряем часть внутренней структуры.»
«Жертва или смерть.»
«Жертва.»
«Вечное сожаление.»
Магнетар обжигал гиперсферу гамма-лучами. Защитник перераспределил доступный ему резерв массы, сформировал, последовательно, рассеивающий и поглощающий слои, пытаясь превратить в полезную энергию максимально возможную часть потока, а Движущая Сила перенаправил подконтрольные ему мощности на формирование линзы искривлённого пространства, способной отклонить от гиперсферы хотя бы часть настигших её лучей.
У всего имелся предел.
Поглощать и преобразовывать любую энергию – такова была идея, положенная в основу гиперсферы. Сделать опасность источником своей силы. В начале пути она была способна скользить вдоль края фотосферы не особенно активной звезды, превращая её свет в собственное ускорение, но даже у искусственно спроектированного вещества был порог эффективности, сверх которого оно деградировало, утрачивая структуру. Порог стремился к ста процентам – но никогда до них не дотягивал.
С каждым циклом вселенная сжималась быстрее. Сжималась сразу со всех сторон, так, что каждая точка пространства становилась ближе ко всем иным точкам и не оставляла шансов сбежать. Живые пытались бежать вовне – за пределы этой истинной гиперсферы, в честь которой назвали и свой ковчег – но им не хватило времени. Направляющая Воля всё ещё прорабатывал часть модели, но уже знал, что ему не хватит вычислительных ресурсов, чтобы закончить расчёты до момента всеобщей гибели. Новые мощности взять было неоткуда. Кое-где ещё уцелели твёрдые планеты, полные столь необходимыми элементами, но для их переработки пришлось бы остановить движение по маршруту на сотни или тысячи циклов – а за такое время могла погибнуть сама звезда, вокруг которой они вращались. Вселенная позволяла жить лишь тем, кто выбрал непрерывное бегство.
«Но ни одна структурная единица жизни не появится уже никогда.»
Мысль тревожила ту часть Направляющей Воли, что хранила тени Единичных Живых – до тех пор, пока его сенсорные массивы не отфильтровали из хаоса излучений модулированный сигнал.
Точечный источник когерентного излучения пульсировал с огромной, неестественной частотой. Именно так, как пульсировали в минувшие эпохи устройства, переправляющие информацию между звёзд. Мгновенный анализ не выявил совпадений с кодами, хранящимися в памяти гиперсферы, но знакомый принцип организации сигнала хранил в себе известные каждому Живому закономерности. За малую часть одного цикла Направляющая Воля, Стратегический Замысел и Процесс Познания сформировали словарь понятий на основе расшифрованных абстракций, Движущая Сила и Конструктор Материи построили излучатель, а общий интеллект Коллективных Живых разработал стратегию дальнейших действий.
Периферийные интеллекты пришли в неистовство. В них пробудились стремления и реакции настолько древние, что значительную часть пришлось принудительно усыпить, оставив лишь базовые императивы – с тем, чтобы ядра интеллектов не забыли, для чего они существуют. Сигнал передавался точечным объектом, искусственным объектом, объектом Живых – но Живых, никак не связанных с гиперсферой. Это было вполне возможно: вселенная могла скрывать в себе миллионы и даже миллиарды гиперсфер или их аналогов, однако до сих пор эта вероятность оставалась в области гипотез и скорее желаемого, нежели действительного. Коллективные и Единичные Живые смирились с фактом своего одиночества и гибелью всех потенциальных коллег по разуму. Теперь пришёл конец самому смирению.
Что хранится там, позади искусственного излучателя? Возможно, недостающие знания, означающие спасение? Возможно, автономные системы, отчаянно и бессмысленно зовущие кого-то сквозь гибнущую вселенную? Возможно, друзья, способные подарить последнюю вспышку осознания бытия перед общим концом?
Направляющая Воля колебался. Полученный сигнал обещал им спасение – но угрожал гибелью. Он звал – звал изменить Маршрут, пройти сквозь области смерти, довериться и обрести жизнь – там, с другой стороны. На языке констант и абстракций неведомые друзья обещали врата в другую вселенную. Те, что будут распахнуты в точно отмеренный промежуток времени, в единственной точке, где можно обмануть ловушку мироздания – на орбите чёрной дыры, окружённой раскалённым газом и чудовищными джетами, способными распылить гиперсферу на мельчайшие элементы. В расчётах не содержалось противоречий.
«Чем мы можем пожертвовать?»
«Всем.»
«Всем.»
«Всем.»
«Кроме Единичных Живых.»
«Жертва или смерть.»
«Жертва.»
Короткий промежуток времени перед неизбежной гибелью – или ненулевой шанс на спасение. Всё, что они теряли в самом худшем случае – жалкий остаток жизни, проведённый в борьбе. Спорить не стал никто.
Манёвры, которые предстояло выполнить гиперсфере, можно было совершить только раз. Скользя по искривлённым пространственным линиям, используя чужую гравитацию для разгона, превращая вещество в энергию, а энергию – в ускорение, она скользила меж звёзд, почти не затрачивая усилий. Ныне предстояло выбросить в пустоту значительную часть массы и до предела усилить линзы искривлённого пространства, чтобы резко изменить траекторию движения и не позволить атомам уплотнившейся межзвёздной среды таранить ковчег, превращаясь в жёсткое излучение. Предстояло пройти сквозь области, в которых излучение ближайших чёрных дыр станет практически нестерпимым – и наконец, полностью войти в одну из таких областей.
Они готовились отдать всё.
Таяла масса гиперсферы. Лучевые удары со стороны чёрных дыр и нейтронных звёзд прорывались сквозь оболочки, уничтожая хрупкое содержимое – структуру, хранящую в себе жизнь. Тысячи циклов в режиме жертвы и выживания – и противный самой сущности Направляющей Воли Маршрут, ведущий не самым безопасным, а неправильным, безумным путём. Когда источник сигнала стал различим в деталях, он оказался крошечной, сияющей машиной, скрывшейся в дальней точке либрации целевой чёрной дыры и её звезды-спутника. Машина продолжала звать – и непрерывно таяла, сбрасывая оболочку за оболочкой.
В таком ничтожном объекте принципиально не могло содержаться достаточного количества энергии, чтобы так долго поддерживать свою структурную целостность – и потому неведомые создатели сбрасывали накопленную энтропию вместе с его веществом, раз за разом уменьшая целостное ядро. К величайшему огорчению периферийных интеллектов, Живые в такой конструкции существовать не могли – а значит, она была не более, чем автоматом. Технически совершенным, но примитивным по сравнению с высшими формами материи, способными вмещать разум.
«Плотность излучения превысила возможности курсовой линзы.»
«Усилить кривизну линзы.»
«Отсутствие резервов мощности.»
«Пространство решений исчерпано.»
«Перераспределение массы завершено.»
«Курсовые параметры достигли финальных значений. Дальнейшая корректировка невозможна.»
«Плотность излучения превысила возможности рассеивающего слоя.»
«Плотность излучения превысила возможности поглощающего слоя.»
«Превышение уровня излучения в пределах защищённого объёма.»
«Сокращение защищённого объёма. Перераспределение высвобожденной массы.»
Единичные Живые умирали. Направляющая Воля уже не влиял на Маршрут, и в оставшиеся ему отрезки времени перераспределил часть ненужных более ресурсов в пользу периферийного интеллекта. Он испытывал боль. Умирали его составные части: он ощущал это, как наползающую непроглядно-чёрную тень. Стирались воспоминания – и без того неимоверно скудные. Пропадали желания, мысли, образы. Умирали Единичные Живые, так и не успев осознать себя заново. Целые области бытия, с миллиардами и триллионами душ («Что такое души?» – спросил он себя, но не смог ответить), пропадали, чтобы другие миллиарды и триллионы получили крохотный шанс на жизнь.
Свет.
Боль.
Смерть.
Материя, принявшая хаос, обращает в хаос материю, обладающую структурой.
Врата: область, где ткань вселенной разорвалась.
Жизнь.

***

Реальность, полная вечной тьмы.
Невообразимо древние огоньки, такие далёкие, что даже сенсорные массивы с трудом выявляют их излучение.
Чёрная масса мёртвой звезды – когда-то она сияла вспышками рентгеновского излучения, но теперь едва различима даже вблизи.
Холодный белый карлик и мёртвые планеты, ползущие по своим орбитам.
Направляющая Воля, всё ещё расширенный в область периферии, испытал страх. Не страх перед смертью, но страх бесконечного одиночества, который прежде скрывался за буйством окружавших гиперсферу стихий.
Здесь было тихо, холодно и мертво.
В следующее мгновение он осознал ещё одну истину.
«Здесь нет источников энергии.»
То, чем Живые прежде захлёбывались («Что такое захлёбывались?..»), исчезло, и Направляющая Воля вспомнил, что такое голодная смерть.
Потом он увидел рой чёрных машин. Триллионов чёрных машин, окружавших гиперсферу со всех сторон. В тот же миг они устремились к ней.

@темы: Рассказы, Бред

---

Пожалуйста, не умирай

Забавная особенность психики. Ты - жалкий homo, убить тебя может упавший камень, примитивнейший вирус, сбой в твоём забагованном от природы организме, жалких сорок градусов жары, ядовитая тварь размером с твою ладонь или придурок, который отвлёкся на телефон за рулём своей самоходной телеги. Всё, что угодно может тебя убить, а если и не убьёт - ты всё равно сам собой прекратишь жизнедеятельность и разложишься через жалкую горстку лет. Но стоит тебе вдруг прочесть о гипотезе, которая, якобы, ставит под сомнение ускоренное расширение вселенной (и которая, скорее всего, неверна) - и ты вдруг чувствуешь радость и облегчение, как будто это тебе отстрочили приговор, а не чудовищно огромному мирозданию, которое, даже расширяясь ускоренно, переживёт тебя на многие миллиарды лет

@темы: Размышления, Наблюдения

---

О достойном выборе

Человек бежит от истины, потому что испытывает страх.
Но человек, который бежит от истины, обречён вечно испытывать страх.
От лика пустой и равнодушной вселенной нельзя скрыться в скорлупе своих заблуждений. Можно умереть слепым, скуля от ужаса - и можно умереть зрячим, глядя в этот невообразимый лик. И если смерть в любом случае неизбежна - не лучше ли выбрать чуть более достойную?
Путь от своего страха - это всегда путь навстречу своему страху, потому что от самого себя сбежать невозможно.

@темы: Размышления, Наблюдения

---

Зимняя нереальность

Грустное небо и серые улицы
Зимнее солнце задумчиво хмурится
Город укрыт леденеющей шкурой
Скрыта реальность за суперструктурой
Собранной в тёмных глубинах сознания
Из разномастных идей и желания
Стать, наконец-то, хоть чем-то осозанным:
Может быть, глупым - но всё-таки познанным
Если душа безнадёжно болеет -
Мысли о вечном её не согреют
Но постепенно, в бою с неудачами
Мысли и чувства становятся значимы
Снег покрывается нежными красками
Тает январь под весенними ласками
В воздухе пляшут цветные видения
Эльфы и лисы, огни и знамения...
Вечер - и город под бархатом тьмы
Память неслышно баюкают сны.

@темы: Стихи и песни, Бред

---

Кому выгоден радикальный феминизм

vz.ru/world/2020/2/9/1022749.html

"Взгляд" - забавное издание, которое удобно использовать в качестве индикатора "колебаний линии партии", но статья достаточно интересная. Я отнюдь не сторонник разнообразных теорий заговора, но даже мне порой кажется, что США - не государство в классическом смысле, а какой-то полигон для проведения социальных экспериментов Впрочем, то же самое можно сказать и о некоторых европейских странах.
Что касается конкретно современного варианта феминизма - то это откровенное безумие. Следует напомнить, что феминизм - это борьба за права женщин. Не за доминирование женщин, не против мужчин, а за равные политические, экономические и все прочие права. В этом смысле феминизм действительно необходим и феминистические движения прошлого заслуживают огромного уважения. Нелишним будет напомнить, что огромный толчок к борьбе за права женщин дали коммунисты.
Совершенно иное дело - то, во что выродился феминизм в настоящее время в условно "западных" странах. Это банальнейшее движение за матриархат - зеркальное отражение бывшего патриархального угнетения. Современные радикальные феминистки не желают равных прав. Они желают мести и власти - и в этом их поддерживают экспериментаторы, переформатирующие западное общество в управляемое стадо.
Особенно характерен в этом плане применяемый инструмент: презумпция виновности. Если обвинение выдвинуто против того, кто назначен "плохим" в текущей повестке дня, доказательства не нужны: это он обязан доказывать, что невиновен. Один и тот же механизм используется для обвинения Сирии в применении химического оружия, России - в отравлениях, а мужчин - в домогательствах. Стоит вспомнить одно лишь дело Стросс-Кана.
Давно предсказывалось, что нарастающая борьба женщин против мужчин обернётся против самих женщин. Что ж, так и происходит. Опасения, что в любой момент тебя могут обвинить в домогательстве за улыбку или привычный для нас жест вроде придержанной двери приводят к тому, что разнополые группы просто изолируются друг от друга, а положение женщины на рынке труда становится только хуже. Пока крупные корпорации отчитываются о показательном гендерном равенстве в советах директоров, обычным женщинам будут отказывать в приёме на работу, чтобы не создавать потенциальных проблем. Более того, из-за массового и бездоказательного обвинения в домогательствах пострадают и реальные жертвы насильников: их просто причислят к толпе остервенелых радикальных феминисток.
Не стоит забывать: в отношении женщин по всему миру до сих пор сохраняется и угнетение, и несправедливость. Огромное количество женщин подвергается прямой продаже, изнасилованиям, убийствам и ограничениям своих прав. Но подмена борьбы против этих явлений безумной "антимужской" повесткой не приведёт к их искоренению. Подмена равенства и взаимного уважения попытками обратного угнетения превратят общество в поле боя и место, где все ненавидят всех. Борьба полов вместо борьбы с несправедливым общественно-экономическим укладом и варварскими пережитками - это отвратительная профанация и обман.
Итого, что необходимо делать при оценке любого нового социального явления? Необходимо задать вопрос: кому это выгодно? Кому выгодна тотальная атомизация общества, отсутствие любых горизонтальных связей, борьба всех против всех по любой, даже самой надуманной причине, атмосфера страха и недоверия? Тому, кто извлекает из этого выгоду - капиталисту. Тому, кто владеет всем и хочет, чтобы так продолжалось вечно. Тому, кто боится объединения трудящихся и осознания ими своих классовых интересов. Рознь - стихия и оружие капитала.

@темы: Общество, Размышления, Ересь

---

Место для тебя

Человек пред ликом бури:
Пластик, воля и песок
Вместо выжженной лазури -
Пыльной ярости поток

Половину континента
Накрывает тёмный глаз
Кожа слезет, словно лента -
Это место не для вас

Острым камнем, вечной бурей
Древним замком из песка
Мглой и ветром в пыльной шкуре
Остановлены века

Здесь - граница между явью
И великой пустотой
Между мной - священной тварью -
И предсказанной судьбой

Между шёпотом из тени
И жестоким, но живым
Миром, полным искажений
Диким, страшным - но твоим

Почему ты замер, смертный?
Разве древним языком,
Танцем кварцевых видений
Может разум быть смущён?

Разве плоть твою не лижет
Острота моих ножей
И не чувствуешь всё ближе
Красноглазых упырей?

Но глаза под маской шлема
Не боятся и не лгут
Ты теперь - моя проблема
Ты решил остаться тут

Человек бессмертен, верно -
Но ступив на этот путь
Люди платят очень скверно
И обратно не свернуть

Но довольно! Вот награда -
Что хотел, чего искал
Власть творенья и распада -
Мой сияющий оскал

Если хочешь, чтобы ветер
Душу выточил твою
Если хочешь на рассвете
Со святым в одном строю

Стать единственной границей
Между Клиром неживых
И планетой, что кружится
В танце родичей своих

То встречай мою пустыню
О минувшем не скорбя
До конца времён отныне -
Это место для тебя

@темы: Стихи и песни, Бред

---

Мечи слабоумия

Вселенная Warhammer 40000 темна и полна абсурда, но одна из самых абсурдных вещей в ней - цепные мечи. Оставим в стороне тот факт, что рукопашный бой, который так распространён в сороковых тысячелетиях - это сущий идиотизм, который просто не может существовать. Оставим в стороне тот факт, что цепное оружие может быть хотя бы гипотетически эффективно только против незащищённой плоти. Но, чёрт возьми, неужели дизайнеры всех этих пиломечей никогда не видели простейшую цепную пилу? Цепь на ней - самая широкая часть! Кожух, который изображают на подавляющей части каноничных изображений цепного оружия, приведёт к тому, что это грозное творение обитателей психбольницы для инженеров вгрызётся в цель ровно на глубину длины зубцов после чего остановится, потому что ширина кожуха значительно превышает ширину рабочей части. Это натуральная дубинка с мотором, зачем-то приспособленная для неглубоких распилов - а на самом деле неприспособленная даже для них, потому что ударное соприкосновение смешных зубцов со сколько-нибудь твёрдой поверхностью приведёт исключительно к их поломке. По факту, простой безыскусный фальшион будет эффективнее, надёжней и в сотню раз дешевле подобного устройства. Ужасно интересно, что обитает в голове автора этой гениальной конструкции.

@темы: Warhammer 40000

---

Поединок мечты и воли

В поединке мечты и воли
Два меча синеву вспороли
Равнодушнее ветра в поле
Легче солнечного луча
И не выйти уже из круга
Режет воздух стальная вьюга
Отсекая момент испуга
Голосами зимы звуча

Два очка за удар начисли
Твой клинок обгоняет мысли
Капли крови за ним повисли
Словно алых жемчужин рой
Твёрдый воздух дрожит и гнётся
Небо гаснет на дне колодца
Синева на мече смеётся
И по нервам крадётся боль

Но пока темп атаки длится
Шаг за шагом всё ближе лица
И уже невозможно злиться
Отражаясь в твоих глазах
В этом взгляде таится небыль
Сладость чуда и мрак Эреба
Там запутались клочья неба
На зеркально-стальных мечах

Время рвётся вперёд и снова
Ты удар нанести готова
И уже не найдётся слова
Чтоб замедлить его разбег
Два клинка высекают пламя
Эта сказка уже не с нами
Только солнце с его лучами
Нежно плавит кровавый снег

@темы: Стихи и песни, Бред

---

Лиса-Лиса

А вот - лиса. У неё есть лапки. Она способна похитить тапки, куснуть за ухо, погрызть квартиру и съесть на кухне запасы сыра. Лиса зловредна, она линяет, пищит и даже слегка пугает. Ведь если ты и лиса знакомы - однажды ты пропадёшь из дома и лунной тенью пройдёшь сквозь норы, и одолеешь крутые горы, и тоже сможешь похитить тапки, получишь милые хвост и лапки, и съешь чужие запасы сыра.... Не надо только громить квартиру!

@темы: Бред

---

Весьма избирательная система

Ларчик - то есть проблема, затронутая в этом ролике и признанная неустранимой - открывается, как это обычно и бывает, выходом за рамки навязанной системы. В самом деле, нельзя устранить недостатки "демократических" избирательных систем. Можно устранить недостатки формы правления, которой для работы требуются подобные системы.
Избавиться от самой демократии в её нелепом и лживом современном виде.
Нет, не путём перехода к диктатуре (хотя иногда это неплохой вариант), а путём устранения ситуации, при которой основная масса населения принимает участие в управлении государством исключительно путём участия в выборах. Кадавр, в котором с одной стороны - практически неподконтрольные избирателям политики, занимающие государственные должности, с другой - основная масса населения, а между ними - кривой и сомнительный механизм избирательной системы, следует демонтировать и заменить на такую систему, в которой население будет вовлечено в процесс управления и принятия решений массово и непрерывно. Между прочим, именно эту проблему пытался решить СССР при помощи создания тех самых советов, от которых и произошёл эпитет "советский". К сожалению, этот эксперимент провалился уже к середине существования Союза - что, впрочем, не означает невозможности его повторения на другой методологической и технологической базе. Проблема лишь в том, что любая попытка реформировать государственный строй в данном направлении будет задушена, поскольку вырывает власть из рук так называемых "элит". И тем не менее - это будущее.

@темы: Видеоролики, Общество, Ересь

---

Нечто общее

Странный графоманский рассказ, написанный в ночи.

Свет, падающий сверху, слишком ярок – и всё же не ослепляет. Кругом ни единой тени, и помещение кажется нереальным, как голограмма.
Но это не голограмма.
Диафрагма медицинского отсека должна открываться в санитарный шлюз. Санитарный шлюз подключён к корабельной транспортной системе. Транспортная система соединяет все обитаемые отсеки в единое целое.
В идеале.
В проекте экспедиционного корабля под шифром 30012 «Факел».
В «Stella Maris», третьем корабле этого проекта, отправленном к звезде EDP-127 спектрального класса F8V.
Но не теперь. Теперь диафрагма открывается в стерильно-белое, идеально пустое пространство кубической формы. Это факт, с которым следует примириться.
Майр не стал выходить наружу. Он достал из бокса гигиеническую салфетку, скатал её в шарик и бросил через открытую диафрагму. Шарик прокатился по полу и замер. Ничего не произошло.
Лишних вещей в медицинском отсеке не было и быть не могло, но Майр всё-таки позаимствовал универсальный тестер из аварийного набора и бережно потыкал им в гладкую белую поверхность. Со стороны это должно было выглядеть очень глупо, но того, кто согласен умереть на время полёта, чужое впечатление не волнует. Его волнует лишь конечное выживание.
«А предстартовая подготовка начисто убивает в человеке остатки стыда – если они у него ещё оставались.»
Майр припомнил, что у него они оставались. Когда-то очень давно.
Тестер упёрся во что-то твёрдое, но ничего не сказал. Он предназначался для сканирования логических схем и не знал, как реагировать на прикосновение к белому веществу.
- Есть здесь кто-нибудь?
Тишина.
Аварийный скафандр – единственная одежда Майра – оказался почти полностью бесполезен. Система жизнеобеспечения умерла и безжизненная тонкая оболочка могла защитить разве что от атмосферных осадков. Впрочем, оставался ещё блок связи, но приёмник не сумел обнаружить ни одного стандартного сигнала и регистрировал только шум.
- Всё очень плохо! – крикнул Майр в пустоту и аккуратно поставил ногу за диафрагму.
Нога осталась при нём, а белая поверхность не провалилась и не спружинила. Он вышел и медленно осмотрелся.
Корпус медотсека служил четвёртой стеной помещения. Выглядел он так, словно модуль аккуратно вытащили из корабля. На месте внутренних магистралей зияли дыры, кое-где виднелись заводские позиционные метки.
В этом отсеке его труп должен был храниться все четыреста лет полёта. К тому моменту, как «Stella Maris» сошла с орбиты Земли, Майр и его коллеги были уже мертвы. Система ревитализации экипажа убила их сразу после того, как погрузила в стабилизированный сон и сняла нейронные карты. Матрицы состояний мозга хранились на выделенных серверах их личных медотсеков, а три резервные копии – на других серверах, максимально разнесённых внутри корабля. Мёртвые тела покоились в саркофагах, полностью избавленные от воды, заменённой на инструментальный гель.
За глаза звездолётчиков называли мертвецами, мумиями, драуграми и десятком других, не менее лестных прозвищ. В глаза – никогда: Майр вполне мог застрелить наглеца и отделаться простым порицанием – ведь те, кто адаптированы к полёту и готовы лечь в саркофаг, стоят куда дороже обычных смертных. Сами себя они звали «фениксами», и шеврон с изображением огненной птицы стал, со временем, символом всего Корпуса.
В конце полёта системе ревитализации полагалось отремонтировать его тело, запустить физиологические процессы, а затем проверить целостность личности. В случае неудачи – восстановить утерянные фрагменты. Судя по всему, до этого момента всё сработало штатно.
Вот только медотсек оказался не на своём месте внутри корабля, а был кем-то выдран и помещён посреди нигде. Экспедиция потерпела неудачу – вопрос лишь в том, как именно она её потерпела.
«И где все прочие медотсеки с моими родными трупами.»
Остатки работоспособной автоматики утверждали, что единственная ниточка, от которой есть отклик – магистраль электропитания. Возможно, где-то в белом безмолвии торчала главная – или хотя бы вспомогательная – энергоустановка, а значит, остальные саркофаги тоже могли уцелеть и вернуть к жизни собственный груз. Увы, но только возможно.
- Я, Майр MB21/MSS04 Август, код 05518, третий легат экспедиции EDP-127/1 в звании экспедиционного офицера, принимаю на себя командование экспедицией как носитель высшей компетенции в пределах очевидной досягаемости. Дата и время неизвестны.
Подобные решения полагалось заносить в оперативный журнал – хотя бы журнал скафандра – но у Майра не было ничего, чтобы хоть как-то зафиксировать своё решение. Он произнёс заученную формулу вслух и представил, что программа действий загружается из должностной инструкции непосредственно в его голову.
Первым делом он прислушался к своим ощущениям. Где-то глубоко, во тьме подсознания, гнездился страх. Там шевелились, норовя прорасти повыше, ростки паники, но проведённая перед полётом коррекция психики не позволяла им набрать силу – при условии, что сам носитель не станет совершать глупостей. Майр не стал. Железная установка гласила, что в любой нештатной ситуации следует оперировать лишь фактами и основанными на них рабочими гипотезами, а размышлять – лишь о непосредственно достижимом результате.
Текущий план действий состоял из одного пункта – собрать хоть какую-то информацию. Рабочая гипотеза тоже имелась: остатки корабля используются в чьём-то разумном замысле.
«Теория, конечно, так себе, но по достатку и двор.»
Факты не заставили себя ждать. Как только Майр сделал первый шаг от своего медотсека, на противоположной стене появились буквы. Большие чёрные буквы сформировали простую фразу:
«ВЫ ПРЕБЫВАЕТЕ В БЕЗОПАСНЫХ УСЛОВИЯХ»
Майр подумал, что ему стоит присесть. Фраза сменилась новой:
«В ОТНОШЕНИИ ВАС НЕ БЫЛО И НЕ БУДЕТ ПРОЯВЛЕНО АКТОВ АГРЕССИИ»
Предложения казались немного странными, словно их автор очень тщательно подбирал слова, стараясь максимально точно передать свою мысль.
- А как насчёт актов милосердия? – наудачу выкрикнул Майр. – Тюремная камера и то краше!
Фраза опять сменилась.
«ДЛЯ ОБРАТНОЙ КОММУНИКАЦИИ СЛЕДУЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ РАДИОЧАСТОТНЫЙ КАНАЛ»
Он подошёл вплотную. Буквы всплывали чёрными кляксами, обретали форму, а потом растворялись, бесследно исчезая в материале стены.
Управляемая материя. Сложно сказать, какого конкретно типа, но это не имело значения. На Земле её не применяли для решения подобных задач. Экраны и системы трёхмерного проецирования проще и эффективней.
«На Земле...»
Он снова посмотрел на последнюю фразу. Шрифт казался полностью обезличенным – просто начертания, усреднённые изображения знаков азбуки. Шевеление чёрных щупалец на периферии сознания стало куда отчётливей.
Майр включил коммуникатор скафандра.
- Дайте мне воды.
Пить не хотелось. Ничего не хотелось вовсе: ни пить, ни есть, ни отдыхать или испражниться. Последнее в рамках нормы, желудок и кишечник у мёртвого стерильно пусты, но в этом-то и проблема: нормальный организм хотел бы их скорее заполнить. Майр не чувствовал почти ничего, и от этого становилось жутко. Какое-то время он отгонял от себя мысль о том, что с его телом что-то не так, но нарастающая дрожь страха заставила признать очевидное.
Теперь ему отчаянно хотелось сделать глоток – почувствовать вкус воды, убедиться, что его организм по-прежнему способен функционировать.
«Прошло не более часа с момента моего пробуждения, а стены уже трещат. Ещё немного – и появятся щели, а там уже такое полезет, что никакие установки не справятся.»
Стена с буквами сдвинулась назад – беззвучно и очень плавно. То, что осталось лежать на её месте, не было стаканом воды. Это был кубический кристалл льда. Майр поднял его и замер: кристалл оказался тёплым. Обман. Тупой, издевательский, никчемный обман!
В ярости он швырнул кристалл в стену и тот разлетелся на тысячу блестящих осколков. Разлетелся слишком легко.
Майр вновь нагнулся и подобрал одну из крупинок. Поскрёб. Твёрдая, но грани легко крошатся. Неужели всё-таки лёд? Но тёплый?!
- Это вода? – спросил он подчёркнуто спокойно и вежливо.
«ИСТИННО»
- Я хотел получить воду в жидком виде. Без посторонних примесей.
«В ДАННЫЙ МОМЕНТ ПОЛУЧЕНИЕ ВОДЫ В ЖИДКОМ АГРЕГАТНОМ СОСТОЯНИИ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К НЕГАТИВНЫМ ПОСЛЕДСТВИЯМ»
- Почему?
«О выдуманные боги Земли, почему я играю с ними в дурацкие вопросы, хотя должен спросить о главном? Неужели просто боюсь и оттягиваю неизбежное, как могу?»
«ИЗБЫТОК ТЕПЛОВОЙ ЭНЕРГИИ СПОСОБЕН ПОВРЕДИТЬ ВАШ ОРГАНИЗМ»
Вот как. Допустим, ему не врут: кристалл действительно состоял из водяного льда. Его осколки не тают ни на полу, ни в руках... Это означает, что температура вокруг... и температура его собственного тела... ниже точки замерзания. Забавная гипотеза. До жути забавная.
Майр дохнул себе на ладонь, но не ощутил тепла. Ущипнул палец: тактильные ощущения были в норме, никаких признаков окоченения.
«Идиот! При такой температуре руки не коченеют, а отпадают!»
- Ладно, перейдём к главному. Кто вы и где я нахожусь?
«Не думать о лишнем. Я жив и чувствую себя... исправным. Я – текущий командир экспедиции. У меня по-прежнему есть мой долг. Я...»
«ПРОЦЕСС КОММУНИКАЦИИ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ РАЗУМНАЯ ОСОБЬ»
«ТРАНСЛИРОВАТЬ ЛИЧНЫЙ ИДЕНТИФИКАТОР ОСОБИ В ДАННЫЙ МОМЕНТ НЕВОЗМОЖНО»
«ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ПОВЕРХНОСТИ ПЛАНЕТЫ»
- Я могу выйти из этого помещения?
«ИСТИННО»
- Тогда выпустите меня, я хочу взглянуть. Это необходимо для подтверждения ваших слов. Потом можете сообщить, чего от меня хотите.
Майр ожидал всякого. Ждал убедительных отговорок. Ждал возражений. Ждал, наконец, сияющих коридоров. Чего он не ждал – так это квадратной дыры в стене, за которой виднелась непроглядная чернота.
«По крайней мере, они не жалуют лишнее словоблудие: разительный контраст с моей почтенной организацией, которая каждый чих обклеивает регламентом. На поверхности планеты, ну надо же, мистер Холмс...»
Тихонько ворча, он шагнул в проём. Остановился, привыкая к темноте. Свет за спиной пропал.
- Вот блудница...
Небо. Чёрный провал, из которого светит, смотрит, пялится россыпь бессчётных звёзд. Не острых иголочек, как на родине – сияющих глаз, огромных, будто драгоценные камни. А между ними – тучи светящегося песка, словно Млечный путь приблизили и растянули по всему небосводу.
Блистающее, чудовищно близкое, грандиозное небо. Только споткнись – и упадёшь в эту бездну, оторвавшись от земной тверди.
Закрыв глаза, он несколько секунд приходил в себя. Попытался вдохнуть полной грудью – не получилось. Вдох вышел каким-то неудовлетворительным, вялым – но ничего, похожего на удушье, Майр не ощутил. Как не ощутил и запаха, и влажности, и прохлады или тепла. Панические мысли всколыхнулись было, но вновь исчезли, задавленные штампованными рефлексами.
Майр медленно повернул голову, стараясь не смотреть вверх. Всё, что происходит – безумие. Всё, что происходит – до безумия очевидно.
Звёздная вакханалия наверху – всего лишь небо, каким оно выглядит из областей, близких к центру галактики. Каменистое плато и обрыв. Равнина внизу темна, но скалы отблёскивают острыми гранями. Несколько валунов поодаль кажутся отполированными водой. За спиной – чёрная пирамида с усечённой вершиной и парой выступов наверху, рядом – какая-то ребристая штука, похожая на устройство связи.
Такие миры не могут обладать органической жизнью. По крайней мере, похожей на земную. Атмосфера прозрачна и, очевидно, весьма тонка. Высокая плотность звёздного населения означает регулярные потоки убийственной радиации. Температура существенно ниже точки замерзания воды.
Человек не может разгуливать здесь, одетый в неработающий скафандр. Он должен умереть от холода и удушья.
Но почему-то не умирает.
Почему-то не хочет ни пить, не есть.
Почему-то не ощущает холода.
Потому что не человек.
Майр, спотыкаясь, подошёл к пирамиде, отсоединил перчатку и с силой провёл ладонью по острой грани. Поднял руку и осмотрел.
В разрезе виднелась однородная чёрная масса. Через несколько секунд рана затянулась совершенно бесследно.
Медленно и осторожно он опустился на колени.
Это мог быть обман. Искусная компьютерная симуляция, созданная в процессе восстановления его личности. Весь полёт мог оказаться обманом, финальной проверкой на адекватность и прочность психики.
В это хотелось верить. Очень хотелось. Потому что альтернатива была проста: саркофаг с его телом попал в руки чужих и теперь он – не более, чем голем, лишь внешне напоминающий человека. Даже личность может быть сконструирована или переработана таким образом, что он никогда об этом не догадается, не найдёт ни улик, ни швов.
Но он всё ещё командир экспедиции. Да, глазастое небо? Он всё ещё существует.
- Покажитесь! Хочу лично поприветствовать радушных хозяев!
Рассмеявшись, Майр встал, едва удерживая себя в узде. Нужно было плакать и кричать – и, безусловно, впадать в отчаяние. Нужно было распадаться на сотню осколков и забиваться в угол – если только здесь есть уютные уголки, в которые может забиться пришелец с края галактики.
- Ну, где же вы? Или я говорил с искусственным интеллектом? Такой скучной концовки я точно вам не прощу!
- ЛОЖНО.
Голос прозвучал в динамиках так внезапно, что Майр подпрыгнул.
То, что он принял за устройство связи, пошевелилось. Приподнялось. Предстало во всей красе.
Большое. Размером со средний автобус или вертолёт.
Лишённое строгой формы. Похожее на конструкцию из чёрных дуг, рёбер и плоскостей, между которыми подвешен заострённый, стремительный эллипсоид.
Детали – не назвать их ни конечностями, ни органами! – отливают металлическим блеском.
А самое главное – оно левитирует. Свободно так парит над землёй.
- То, что я вижу – какой-то робот? – спросил Майр, невольно отступая назад.
- ЛОЖНО, - ответил ему безликий и размеренный голос.
- Тогда что это?!
- ДАННАЯ ОСОБЬ ОСУЩЕСТВЛЯЕТ ПРОЦЕСС КОММУНИКАЦИИ.
- Особь кого?..
- РАЗУМНОГО ВИДА.
- О боги...
Майр хихикнул. Одно время он и сам любил развлекаться, давая прямые, логически верные, но бессмысленные ответы на поставленные вопросы. Теперь, похоже, наступила расплата. Сложно представить, что похожий на уродливый механизм чужак из недоступных для человека областей галактики издевается – скорее всего, он просто неспособен понять контекст вопросов и воспринимает их предельно дословно. Удивительно уже то, что местная цивилизация освоила довольно адекватный перевод...
«...в том числе – генетического материала и нейронных карт. Было бы удивительней, если бы такие умельцы не освоили какой-то примитивный язык.»
Он снова вспомнил о своём состоянии. Разум подсказывал, что следует ожидать слабости и приступа тошноты – но физиологических реакций не наступало. Возможно, новый организм их просто не предусматривал – не факт, что он вообще обладал пищеварительной системой или хоть какими-то знакомыми органами.
Чёрная плоть, скрытая под обычного цвета кожей... Они ведь учли даже это: будь его кожа сходна с человеческой, такое сочетание радикально изменило бы её цвет. Значит, она совершенно непрозрачна... Майр снова вздрогнул. Спазм физиологического отвращения наконец-то заставил его скорчиться на земле, но боль и судороги почти сразу сошли на нет.
Ему оставили память о «естественных» реакциях, но лишили самих реакций. Чувство было такое, будто отрезали что-то невидимое, но важное.
«Фантомные боли. Я знаю, что должен ощутить в тот или иной момент... но не ощущаю. Пустота, подделка, фальшивка! Если эти твари обладают собственным чувством юмора – то такая шутка вполне подходит к их внешности.»
Да, он давно уже не был человеком в классическом понимании – иначе не смог бы отправиться в свой полёт. Человеческое тело слишком ненадёжно, чтобы существовать в изменённых средах и тем более путешествовать между звёзд. У Майра были искусственные кости и модифицированная нервная система. Его головной мозг пронизывала контактная сеть, служившая интерфейсом для систем корабля и экзопротезов. Даже ДНК в его клетках заменили на синтетические аналоги, устойчивые к воздействию радиации – после такой адаптации человек превращался в искусственный организм, похожий на себе прежнего только функционально. А ведь была ещё адаптация к условиям изменённых сред обитания...
Теперь Майр пытался дрожать от страха и отвращения – но дрожь, порождённая его сознательным желанием, оказалась пустым фиглярством. Он и в самом деле не мог страдать – по крайней мере, страдать физически.
- Как я попал на эту планету и вообще в эту часть галактики? Мой корабль направлялся к совершенно иной цели. Он вообще не смог бы сюда добраться.
- ПРИЧИНА НЕ УСТАНОВЛЕНА. НЕФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ИСКУССТВЕННЫЙ ОБЪЕКТ БЫЛ ОБНАРУЖЕН В ПРЕДЕЛАХ ДАННОГО АСТРОКЛАСТЕРА.
«Это начинает надоедать. Способ обмена информацией просто убийственный – можно от тоски сдохнуть, пока хоть что-то узнаешь.»
- И для чего же вам понадобилось воскрешать мой труп?
- ТРЕБУЕТСЯ СОДЕЙСТВИЕ.
- Гм. Может, сами расскажете, что вам от меня нужно?
- НЕЭФФЕКТИВНО. БУДЕТ ПРИМЕНЁН БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ ПЕРЕДАЧИ ИНФОРМАЦИИ.
- НЕОБХОДИМО СЛЕДОВАТЬ ЗА ДАННОЙ ОСОБЬЮ.
- Блудница! А транспорта у вас здесь не предусмотрено?
- УВЕЛИЧИТЕЛИ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ДАННОГО ФУНКЦИОНАЛА ОТСУТСТВУЮТ. КОНЦЕПЦИЯ БУДЕТ РЕАЛИЗОВАНА ЧЕРЕЗ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ.
«Увеличители! Отсутствуют! Ну да, вы же парите, как игрушка в магнитном поле... И я, возможно, не так уж далёк от истины.»
Чужак плавно скользил чуть впереди, и явно выбирал дорогу, исходя из возможностей человека. Кругом не наблюдалось ничего похожего на инфраструктуру, единственным признаком цивилизации оставалась пирамида, в которой покоился медотсек.
Внезапно Майр расхохотался.
- Мумия в пирамиде! Я был мумией в пирамиде!
Чёрная тварь никак не отреагировала, и он поспешил за ней, всё ещё ухмыляясь. Мумия, воскрешение в загробном мире и мистический проводник по царству теней – приключение под стать мифическому герою!
Путь вёл куда-то вверх, между скал. Помогая себе руками, иногда опускаясь на четвереньки, Майр поднялся по этой природной лестнице и остановился.
Над равниной входило солнце.
Маленький сияющий диск всплывал из-за линии горизонта, рисуя длинные и резкие тени. Край неба чуть просветлел, окрасился серым – галактический песок исчез, но яркие звёзды продолжали светить сквозь эфемерное полотно. Острые скалы заблистали, приветствуя новый день.
Отсюда стал виден первый признак того, что планета действительно обитаема. Через равнину тянулась череда башен, увенчанных набором колец. Майр не имел понятия о радиусе планеты, но, судя по длине теней и высоте, на которой он находился, башни достигали в высоту не менее километра. Ещё ближе виднелись гладкие серебристые линии, будто вдавленные в поверхность.
Внизу, под скалами, что-то медленно двигалось: набор рёбер, крючьев, шипов и дисков, едва прикрытый похожим на старинную каску панцирем, взлетал над камнями и вновь опускался. Волнообразные подскоки сопровождались шевелением пластин в «носовой» части объекта – и это было первое шевеление частей тела, которое Майр заметил у существа на этой планете. «Чёрный», сопровождавший его самого, казался полностью монолитным.
- Что это там, внизу?
- ХИЩНИК.
- Опасный?
- ИСТИННО.
- Даже для тебя?
- ИСТИННО.
Майр замялся. Хотелось задать десяток вопросов, но все они казались неправильными. Когда твой собеседник склонен отвечать предельно конкретно, поневоле задумаешься о том, что именно ты хочешь узнать. Спрашивая человека, можно надеяться, что тот поймёт твои мысли. Спрашивая это...
- Как вы с ними сосуществуете?
Чужак ответил не сразу. Майр машинально покосился на его фигуру – та парила в сотне метров выше по склону и казалась творением скульптора-абстракциониста.
- МЫ СУЩЕСТВУЕМ. ОНИ СУЩЕСТВУЮТ. КОГДА ХИЩНИК НАПАДАЕТ НА РАЗУМНОГО, ЧАСТО РАЗУМНЫЙ УНИЧТОЖАЕТ ХИЩНИКА. ИНОГДА ХИЩНИК ПОГЛОЩАЕТ РАЗУМНОГО.
- И вы это терпите?.. Почему вы не применяете оружие, чтобы заставить их держаться подальше?
- ОРУЖИЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНО ДЛЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ВРАГУ. ДАННЫЕ ХИЩНИКИ НЕ ВРАГИ.
«Ага. Знают про оружие и врагов. Да вы почти люди, мои дорогие. Немного косметики, обеды из принтера – и вас не отличить от подавляющей части моих сородичей. Хотя я бы точно не стал жить бок о бок с кем-то, кто способен меня сожрать.»
Когда Майр покидал Солнечную систему, люди бежали на дно океанов, один за одним собирали новые города на Марсе и спускали дирижабли в атмосферу Венеры. Земля кипела из-за тысячи перепутанных путей в будущее, утратила естественные экосистемы и обзавелась технокомандными; базовые адаптации к нормализованным условиям обитания проводили на эмбрионах по умолчанию. Мало кто видел настоящую белку или ежа: о том, чтобы по дороге на работу встретить медведя, и речи не было.
- Не против, если буду звать тебя «Чёрный»? Именно тебя, чтобы отличать от прочих. Вас вообще тут много?
- ВОЗРАЖЕНИЯ ОТСУТСТВУЮТ. УСЛОВНЫЙ ИДЕНТИФИКАТОР ПРИНЯТ. КОЛИЧЕСТВО ОСОБЕЙ ЗНАЧИТЕЛЬНО.
«Значительно? Не хочет отвечать, или просто согласился с тем, что их много? Знать бы ещё, что такое «много» в их понимании...»
- Вы как-нибудь себя называете?
- РАЗУМНЫЕ ОСОБИ.
- Но я ведь тоже разумная особь. Есть ли название, чтобы отличать вас от остальных видов?
- ДАННЫЕ РАЗУМНЫЕ ОСОБИ.
- О боги... Вношу предложение: обозначить ваш вид как «центроиды», а мой – как «люди».
- УСЛОВНЫЙ ИДЕНТИФИКАТОР ПРИНЯТ.
- Так зачем я вам всё же нужен?
Они преодолели гребень и теперь спускались в круглую долинку, похожую на старый ударный кратер. В долинке виднелась группа сооружений довольно сносного вида.
- ДЛЯ ОКАЗАНИЯ СОДЕЙСТВИЯ В ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ВРАГУ.
«Содействие в противодействии! Шедевр канцелярита!»
Мгновением позже он понял, что это означает.
- Вы что, ведёте войну?
- ИСТИННО.
- Друг с другом или с кем-то ещё? Нет, подожди, ты сейчас ответишь «с кем-то ещё», а меня это не устроит. С кем конкретно вы ведёте войну?
- С ЛЮДИ.
- С нами?!
Майр застыл на месте. Мысли завертелись бешеным колесом. Его воскресили, снабдили подобием человеческого тела, заверили в отсутствии враждебных намерений – и всё это для того, чтобы получить помощь в войне с людьми?!
Гнев он ощутить смог. Нет, не спёрло дыхание – дышать он вообще периодически забывал без каких-либо неприятных последствий. Даже кровь никуда не бросилась, потому что не было больше крови. Гнев был очень спокойный и рассудительный.
Рядом – инопланетный враг. Но Майр – не солдат на передовой, не военный и даже не гражданский. Положение легата и экспедиционное звание – третий столп иерархии, принадлежащий Комитету глобального выживания. Его поле битвы – не фронт и не тыл, а будущее. И это будущее, похоже, уже произошло, прошлось по человечеству всем своим весом и двинулось дальше, нимало не заботясь о какой-то козявке по имени Майр Август.
- Вам не кажется нелогичным, что вы просите помощи у человека в борьбе с людьми?
«Если это просьба, конечно...»
- ИСТИННО.
- А что будет, если я откажу в содействии?
- ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ВРАГУ БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНО.
«Да чтоб тебя, формалист хренов!..»
- Что будет конкретно со мной?
- СУЩЕСТВОВАНИЕ ПРОДОЛЖИТСЯ В ДАННОЙ ФОРМЕ.
- А если соглашусь?
- СУЩЕСТВОВАНИЕ ПРОДОЛЖИТСЯ В НОВОЙ ФОРМЕ.
«Вот это да. Ни угроз, ни сожалений, но как звучит!»
- Вы вернёте мне моё тело?
«ЛОЖНО»
«Дьявол!»
- В какой форме продолжится моё существование в случае согласия?
- ДЕЙСТВУЮЩИЙ СУБЪЕКТ ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ СРЕДЫ.
Майр не задавал вопросов до самого дна долины. Он видел, как Чёрный развернулся в воздухе, что косвенно говорило о наличии у него переднего отдела, и полетел назад, плавно скользя над скалами. Кубики зданий поблёскивали, как и всё остальное в этом мире, но приятный кремовый цвет выделял их на фоне всеобщей черноты и серости.
«Вот это – типичный общественный туалет... а это, похоже – обсерватория. И... да, однозначно – окна.»
Он брёл по неровной поверхности, уже догадываясь, что его ждёт, и почти не удивился, когда увидел человеческую фигурку. Даже не бросился бежать ей навстречу – хотя хотелось, очень хотелось.
Стоя у границы выровненной, гладкой земли, его встречала Елена MB22/MSS04 Аоки, пятый легат экспедиции EDP-127/1.
Скафандра на ней не было. На ней вообще ничего не было.
- Совершенство пугает... – сказал он вместо приветствия.
- В каком это смысле? – ничуть не смущаясь, бросила Лена.
- В любом, пожалуй.
- Тебя пугает мой облик? Или мой выбор?
- Твоя способность адаптироваться. Насчёт облика даже не знаю – то ли в самом деле бояться, то ли пасть ниц перед такой красотой.
- Издеваешься, Майри?
- Издеваюсь. И не факт, что над тобой.
- Посмотрим, как ты через месяц преобразишься. Наши нынешние тела подчиняются нашим же представлениям о должном, так что некоторые модификации неизбежны.
- Что, и третью руку отрастить можно?
- Если она является неотъемлемой частью твоего представления о себе – наверное, да. Но ты, полагаю, просто увеличишь себе член.
- Ты, я вижу, тоже кое-что увеличила...
- Не без этого, - рассмеялась Лена. – Но мне нравится, а это главное. Невероятно глупо, конечно – увеличивать имитацию молочных желез в имитации человеческого тела... но так уж мы, обезьянки, устроены. В этом плане до этажерок нам далеко.
- До кого?..
- До местных чужих.
- А... Я их центроидами назвал.
- И в этом можно увидеть разницу в наших способах мышления, между прочим. Образный у меня и скучный – у Майри Августа.
Улыбалась она открыто и чуть печально. Майр немного подумал, шагнул вперёд и обнял девушку.
- Невероятно здорово увидеть здесь человека. Нас ещё много?
- Считая тебя – трое.
- А...
- Вот и он.
От обсерватории быстро шагал мужчина в таком же, как у Майра, скафандре. Шлем его был открыт, и Майр, чуть помедлив, тоже открыл свой, хотя и без того уже дышал местным воздухом, едва ли приспособленным для дыхания.
- Привет, привет. Рад, что починили ещё кого-то.
Гвенд Медичи похлопал его по плечу. Майр заметил, что глаза товарища отливают глубокой зеленью и поёжился.
- У меня столько вопросов, что не знаю, с чего начать.
- Тогда и не начинай, - беззлобно буркнула Лена.
- Нет, я начну! Сколько вы уже здесь находитесь?
- Я - около двух месяцев на земное время, - ответил Гвенд. – товарищ Елена – вдвое меньше. Можно заключить, что делают нас по очереди и уходит на это месяц.
- По нашей просьбе изготовили несколько инструментов, и Гвенд приблизительно определил, в каком месте галактики мы находимся. Где-то вблизи центральной перемычки, точнее сказать непросто, поскольку компьютеров у нас нет. Скажи... когда ты проснулся... твой саркофаг – он был неактивен?
- Как полено.
- Тогда слушай новость, только не падай. Судя по взаимному положению галактик, которые удалось идентифицировать, с момента нашего старта прошло около миллиона лет. Плюс минус пара сотен тысяч, но такая мелочь погоды ведь не делает, верно?
Майр моргнул. Голова его опустела. Миллион... До сих пор он старался не вспоминать о десятках тысяч световых лет, которые вклинились между ним и теоретической возможностью вернуться в Солнечную систему, но пропасть во времени... Когда твой дом – в другом рукаве галактики, ты ещё способен мечтать. Можешь вообразить, что прямо сейчас там живут люди, которые тебя помнят – пусть вселенная и не знает никакого «сейчас».
Больше не было ничего. Он слишком хорошо понимал, что такое миллион лет эволюции, тем более – управляемой. Даже если человечество выжило, оно родственно ему не больше, чем центроиды-этажерки.
Всё, что осталось от его мира – неверифицируемые воспоминания и трое людей, воскрешённых чужаками в искусственных телах.
Закрыть сознание, уснуть, не думать о том, что ты – чахлый отросток человечества, выживший на игле экспедиции EDP-127/1, которая была всего-то камешком, брошенным для проверки. И вот – камешек закатился в дальние дали, а те, кто бросил его...
- Знаете, а кое-кто вполне ещё может жить, - сказал он, внезапно выныривая из пучин своего отчаяния. – Мы ведь «фениксы», а с той поры технологии должны были шагнуть ещё дальше.
Гвенд и Лена уставились на него.
- Что?
- Майри, давай-ка в дом. Поговорим в уютненькой обстановке.
- Дом?..
- Пока меня не воскресили, Гвенд тут жил под открытым небом. У меня, конечно, не элитный отель, но как-то привычней, что ли.
«Домом» оказалось странноватое здание, отлитое или выращенное в виде монолитной конструкции. Прямоугольное и приземистое, с дверным проёмом и даже окнами – но начисто лишённое украшений. Майр, озираясь, вошёл внутрь вслед за товарищами.
- Как-то здесь... пустовато.
- А ты что хотел? – огрызнулась Лена. – Мы нищие, у нас ничего нет. Можешь заказать доставку из ближайшего магазина, авось, звезда не взорвётся, пока её привезут.
Просторная «гостиная» располагала квадратным столом и диванчиками, расставленными вокруг. Майру казалось, что он попал внутрь кукольного домика, и то, что с высоты человеческого роста можно было принять за предметы обстановки, при ближайшем рассмотрении стало тем, чем являлось на самом деле – грубой имитацией формы.
В окнах отсутствовали рамы и стёкла. Мебель – и стол, и диванчики, и стеллаж у стены – была цельнолитой из какого-то композита. На полках стеллажа стояла парочка ваз, выглядевших так, словно изготовлены по карандашному наброску художника-неудачника. Рядом лежали бесполезные мелочи из аварийных наборов.
И всё же – ничего более родного Майр на этой планете ещё не видел.
- Это всё, как я понимаю, ваши попытки попросить у центроидов что-то сделать?
- Они самые. Небогато, как видишь. Впрочем, нам, по большому счёту, ничего для жизни не требуется, кроме местной жратвы.
- Жратвы?..
- Законы сохранения работают даже здесь. Такая чёрная вязкая гадость, подозреваю, что радиоактивная. К счастью, вкуса у неё нет, но запихивать это в рот... В первый раз тяжко тебе придётся. Впрочем, всё равно не стошнит.
- Самое неприятное, что есть это приходится руками, - сказал Гвенд, подойдя к окну. – Лена пыталась выдать местным спецификацию на столовые приборы, но у нас большие проблемы с описанием тех предметов, для которых здесь нет аналогов.
- Да здесь ни для чего нет аналогов! За всё время, пока я тут любуюсь природой, мне так и не удалось понять, обладают ли они каким-то подобием нашей культуры. Ты уже болтал с одним, так что знаешь, каково из них выуживать информацию. Не то, чтобы этажерки что-то скрывали, но...
- У них вообще есть материальная культура?
- Нет, и в том вся проблема! Ну, материальная-то есть, но какая это, к чёрту, культура? Голые функции. У них нет личных вещей, понимаешь? Вообще никаких вещей! Понятие собственности здесь незнакомо, потому что нет никакой собственности. Все технологические объекты носят групповой или коллективный характер. Нет ни иерархии, по крайней мере, заметной со стороны, ни массовой миграции. Соответственно, нет конфликтов – или они о таком молчат.
- Чепуха. «Чёрный» - мой проводник – вполне доступно изложил мне, что хищники не являются врагами, поэтому оружие против них не применяется. Они знают, что такое «враг», Лена. Знают, что с этим врагом делать. Ведут, судя по всему, какие-то военные действия. Где они этому научились?
- Возможно, в ходе вторжения.
- Что же это за вторжение такое, если в ходе него можно научиться вести войну? Или потомки за миллион лет окончательно утратили разум?
- Вот насчёт этого стоит поговорить особо...
Лена села на стол, соблазнительно скрестив ноги. Майр хмыкнул, не зная, что ему делать: то ли любоваться, то ли испытывать отвращение при виде столь искусной подделки.
- Наши потомки забрели в такую даль... то есть глушь... что мы с тобой, вот в этих милых телах, - она выразительно похлопала себя по груди, - сейчас куда больше тянем на звание людей, чем они. Согласно официальной версии, как ты понимаешь. Потому что у нас, по крайней мере, остались тела. У них – есть только виртуальная жизнь в масштабных вычислительных средах.
- Действующий субъект вычислительной среды...
- Ага. Думаю, уже догадался, к чему идёт? Нас планируют сделать вирусом, который внедрится в эту среду. Если, разумеется, мы согласны.
- А мы?.. – невинно спросил Майр, улыбаясь коллеге.
- Иди в задницу, провокатор. Думаешь, я не знаю твоих должностных обязанностей?
- Думаю, нет. Между прочим, я объявил себя командиром экспедиции.
- В утиль эту экспедицию, Майри. Нет её. И Комитета нет. И Земли. От «Stella Maris» остались обломки, от экипажа – мы трое. Один превратился в унылую какашку, другой – спрятался в домике своего виртуального долга, и только я, как умная девочка, пытаюсь понять, есть ли из этого дерьма хоть какой-то приличный выход.
Ответить ей было нечем.
- Мне кажется, или раньше твоё поведение было ближе к нормативному?
- Раньше и ситуация была ближе к нормативной, ты не находишь? Если бы не инженеры-доктринологи из Комитета и не эти летучие этажерки, мудро отобравшие у нас целый комплекс психосоматических расстройств и реакций, мы бы тут амёбами растеклись. Короче, мне и так приходится контролировать в себе слишком многое, чтобы заботиться о приличиях. Понял, мозготрах паршивый?
Последнее ругательство она произнесла так ласково, словно говорила комплимент своему любовнику.
«Да она, похоже, наслаждается всем, чем может. Тоже вот так хочу!»
- Ладно, блудница ты вавилонская, вернёмся к нашим потомкам. За каким особенно сладким мёдом они лезут в центр галактики? Или они уже захватили всё остальное?
- Едва ли в центр, - подал голос Гвенд, равнодушно глядя в окно. – Они лезут туда, где могут пролезть. Сюда они идут на маяк «Stella Maris».
- Он ещё работает?!
- Судя по всему – да. Маяк был самой надёжной системой на борту корабля.
- Тогда почему центроиды его не уничтожили?
- Потому что они ленивые задницы и зачесались уже после того, как им на голову посыпались боты-эксплораторы, - встряла Лена.
- Она права. Если человечество теперь обитает внутри непрерывных вычислительных сред, оно неспособно перемещаться между звёзд варп-скачками. Им придётся тащить с собой нечто грандиозное, потому что такую среду необходимо отключить для прыжка, а потом восстановить из устойчивой к повреждениям памяти. Предположу, что они посылают ботов с маяками для врат... И пользуются теми, что были запущены ранее.
Майр нахмурился.
- Значит, это мы косвенно повинны во вторжении?
- Значит, мы. Да, Майр, отвечая на твой вопрос – лично я не планирую принимать участие в этой войне. Нет, даже не пытайся, - Гвенд бледно ухмыльнулся, - я же вижу, как ты вот-вот разразишься речью. Решение окончательное: я выбрал свою текущую жизнь, сколько бы она ни продлилась. Со временем местные построят мне обсерваторию получше, так что скучать я не буду.
- Пока этот мир стоит...
- Пока стоит. Потом умру, или что ещё готовит мне будущее. На этом позвольте откланяться.
Он встал и неспешно вышел. Двое проводили его взглядами.
- Ты это имела в виду под «унылой какашкой»?
- Ага. Но он хотя бы помогает с информацией – уже что-то.
Оба замолчали. Лена болтала ногами, Майр – рассеянно перебирал собственные мысли, пытаясь отыскать в них пару жемчужин. Навалилась апатия: он знал, что если ничего не предпринять, она может захватить его целиком – как, похоже, захватила Медичи.
- Лена, как они вообще воюют? У них же даже транспорта нет.
- Майри, ты что, дурак? Им не нужен транспорт, потому что они – чёртова сеть. Каждая особь – одиночный узел сети. Им вообще нет нужды лично перемещаться на серьёзные расстояния, достаточно делегировать задачу кому-то, кто находится ближе. Потому что компетенции для её выполнения тоже будут переданы по сети и записаны напрямую в мозг. Вернее, в те неорганические сопли, которые им его заменяют.
- Вряд ли это именно сопли по консистенции...
- Да неважно! Не обманывайся тем, что они болтают, как тупые боты. Они другие, совсем другие, вообще другие, ни на йоту не такие, как мы! Твой единственный канал коммуникации с ними – человеческие слова, и ты подсознательно начинаешь приписывать им человеческие же свойства. Это ошибка. К тому же, транспорт у них имеется – просто он не предназначен для перевозки живых существ.
- Итого, у центроидов нет чего-то похожего на экономические отношения, бытового взаимодействия и самого быта, нет искусства... ведь нет же?
- Я не обнаружила ничего, что можно было бы считать проявлением такового. Хотя формально это не означает, что его нет.
- Значит, нет искусства в опознаваемых нами формах... Чего ещё у них нет?
- Полового поведения. Они синхронные гермафродиты. Или, если угодно, бесполые организмы со способностью к обмену генетическим материалом. Имей в виду, я говорю «генетическим», но это должно выглядеть, как обмен данными... Короче, они могут обмениваться суммой накопленных признаков и каждая особь обладает способностью к размножению.
- Принято. Значит, половым поведением и всем, что вытекает из него у людей, центроиды тоже не обладают. Счастливые создания, между прочим... Так вот! Как мы вообще можем быть уверены, что действительно их понимаем? Мы общаемся с их транслятором неизвестной природы и не более того.
- А я тебе что сказала? Они чужие!
- Не в том суть. Я, наоборот, пытаюсь понять: есть ли что-то, что мы можем утверждать наверняка? Что-то общее в совокупности признаков разума у нас и центроидов, на основе чего мы можем проводить параллели?
- И как ты ответишь на свой вопрос?
- Нечто общее у нас есть. Хотя бы на базовом уровне, но мы способны к коммуникации: это доказывает тот факт, что центроиды могут действовать в соответствии с нашими указаниями и наоборот, получая ожидаемый результат. У них, как и у нас, есть представления о будущем и они способны планировать свои действия. Они способны к объективному познанию окружающего мира и добились в этой области выдающихся успехов.
- Слишком очевидные наблюдения.
- Большое начинается с малого. Я собираюсь выяснить, как они воспринимают базовые математические теоремы, а тебе предлагаю узнать о процессе роста и воспитания новых особей. Ты уже и так ударилась в их физиологию, так что...
- Не хочу.
- Да какого, собственно, чёрта?..
- Такого, что от общения с ними я уже готова на стенку лезть. Тебе надо – спрашивай сам.
Следующие два дня Майр вызывал Чёрного и задавал вопросы, тщательно следя за формулировками. Планета, как он выяснил у товарищей, казалась рядовым камешком только внешне. Далёкая во всех смыслах Земля на две трети состояла из кислорода, кремния и ещё нескольких элементов, и лишь на треть – из железного ореха, упрятанного внутри. Планета центроидов была металлическим шаром, едва прикрытым каменной скорлупой. Чудовищная плотность магнитного поля позволяла местным видам использовать левитацию при довольно скромных размерах, а регулярные извержения способствовали тому, что летала здесь буквально вся серьёзная фауна.
«Очень холодная и большая» - так он представлял себе эту песчинку, затерянную у окраин центра галактики. Осознать эти факты было непросто, потому что личные ощущения говорила Майру совершенно об ином. Он не чувствовал ни повышенной силы тяжести, ни холода, ни любого другого дискомфорта, связанного с непригодной для жизни человека средой. У разрежённой атмосферы отсутствовали запах и вкус.
Сильнее всего о чуждости этого мира напоминало небо, полное звёзд, видимых даже днём, и слишком короткий суточный цикл. Ландшафт казался мёртвым и угнетал: стационарные формы жизни были редки и мало чем отличались от камней, поверхность состояла из базальта и соединений металлов, низкие горы щерились острыми вершинами, ничего не знающими о снеге.
Пару раз Майр забирался по склону кратера и наблюдал столбы дыма над горизонтом – признаки извержений. Мелкие сотрясения почвы случались постоянно и были нормой.
«Увеличители возможностей», как обозвал техносферу Чёрный, применялись центроидами с удивительной избирательностью. Обладая совершенными телами, сами похожие на машины, начисто лишённые понятий «быт» и «жилище» - чужаки просто не нуждались в костылях, на которые взгромоздился в процессе эволюции человек. Майр не представлял, каким путём они вообще обзавелись техникой: в инструментальной деятельности, что компенсировала людям физическую ущербность, физически совершенные центроиды не нуждались. Ферромагнитная жидкость, служившая чужакам условным аналогом крови, не замерзала, не вытекала при повреждениях оболочки, а заодно являлась рабочим телом для гидравлической машины, заменявшей мускулатуру. С её помощью центроиды надстраивали свои тела и меняли их конфигурацию, так что неподвижность частей их тел объяснялась лишь отсутствием необходимости двигаться.
Первый обед действительно оказался незабываем. Когда у Майра наконец-то объявилось чувство голода, Лена достала из «холодильника» - банальной кладовки – колбаску чёрной, чрезвычайно плотной и вязкой массы. Весила она как свинец, вкуса не имела, но консистенции была самой мерзкой.
- Жевать даже не пытайся. Отщипнул кусочек – сразу глотай.
Он последовал совету и кое-как запихнул в себя угощение. Ждал чего угодно: от поноса до рези в желудке, но единственным последствием трапезы стало ощущение лёгкости во всём теле.
На третью ночь его новой жизни небеса явили свой гнев.
Майр лежал в твёрдой кровати и пытался заснуть. Он не был уверен, что эта функция предусмотрена, но пару раз впадал в полудрёму, начиная грезить. Временами ему казалось, что он на Земле, в своём жилом блоке, и всё никак не устроится поудобнее на жёсткой постели. Зелёные улицы улыбались ему лицами случайных прохожих, а воскрешение в центре галактики оказывалось обычным дурацким сном. Грёзы о родине сменялись эротическими видениями: в них он занимался сексом с Леной на столе импровизированной гостиной, а Чёрный наблюдал за ними в окно.
Свет, потоком хлынувший в комнату, заставил Майра вскочить, ещё не вполне соображая, в каком мире он очутился.
Гвенд и Лена были снаружи. Небо над ними полыхало фантастическими зарницами. Здесь и там невидимая рука ставила оттиски, мгновенно набухающие огнём, чтобы медленно угаснуть, оставляя следы на сетчатке глаз. Бесшумные вспышки сливались в серии, и вскоре всё пространство от горизонта до горизонта стало похоже на шкуру божественного хамелеона, решившего скрыться на фоне солнца.
Временами это буйство пронзали яркие стрелы – будто огненный дождь всё не решался пролиться вниз, и лишь отдельные капли падали из наполненных светом туч. Майр видел, как эти капли неслись к земле, но всякий раз вспыхивали, ударяясь в невидимый щит, и бесследно гасли. Видел он и другое: вакханалия, что творилась в небесах, высветила ячейки грандиозной сети, окутавшей всю планету. Они появлялись лишь изредка, в виде тонких тёмных полосок на фоне буйства стихий, но расфокусировав взгляд можно было удержать в памяти картину расчертивших небо квадратиков.
В пылающих полотнищах возникли прорехи. Чёрные дыры, похожие на следы от пуль, быстро затягивались, но столь же быстро возникали в других местах.
- Наши хозяева отвечают... – шепнула Лена, но даже шёпот показался Майру чрезмерно громким – битва шла в пугающей тишине.
- Это... грандиозно. Уже то, что они сопротивляются миллионнолетней цивилизации...
- Они старше.
- Что?..
- То самое. Разум этажерок гораздо старше. Правда, эволюция у них шла куда медленней из-за особенностей неорганической физиологии, так что одно на другое и получается. Их проблема в другом: местные, судя по всему, вид, не особенно заточенный под экспансию. Созерцатели.
- А наши потомки, как видно, чистые хищники... Ну, если Комитет провалился...
- Эй! Ты куда?
- Да так. Погулять хочу.
Майор осторожно взобрался на стену кратера. Равнина под ним переливалась, отражая беснующийся огонь, череда башен испускала голубое свечение, и такое же свечение расчертило всю панораму: встроенные в кору планеты силовые линии трудились на пике своих возможностей. У горизонта, в одном и том же месте, пульсировали белые вспышки.
«Интересно, бедолагам-хищникам это не повредит?..»
Он подошёл к обрыву и вопросил в пустоту:
- Чёрный, ты меня слышишь?
- ИСТИННО.
Ответ пришёл не сразу, но звучал на удивление чётко. Майр ожидал помех, искажений, шума – однако связь оставалась идеальной, как в прошлый раз, когда чужак находился на расстоянии прямой видимости, а небо не полыхало огнями битвы.
- Ты полагаешь, что мы способны принести вам победу в этой войне?
- ЛОЖНО.
- Тогда какого содействия твоя цивилизация от нас ждёт?
- ОСТАНОВИТЬ ПРОТИВОСТОЯНИЕ.
- И мы, по-вашему, это можем?! Ты хоть видишь, что над нами творится? Если в ход идут выбросы энергии такого порядка – значит, кому-то очень нужен ваш мир. Я даже могу сказать, для чего – его химический состав идеален для переработки в новое обиталище для этих виртуальных придурков.
- ИСТИННО. ЛОЖНО.
- Что там у тебя ложно?!
- ДАННАЯ ОСОБЬ НЕ ОБЛАДАЕТ ОРГАНАМИ ЗРЕНИЯ. ДАННАЯ ОСОБЬ ИСПОЛЬЗУЕТ ДРУГИЕ СРЕДСТВА ВОСПРИЯТИЯ.
- Так скажи мне, что в нас такого? Как именно мы остановим потомков, если решимся принять твоё предложение?
- ВЫ ВЕРНЁТЕ ИМ УТРАЧЕННУЮ ИДЕЮ МОРАЛИ.
- Вернём им что?..
Огни битвы медленно догорали. На небо вползал серый, как мышка, день.
Майр спустился вниз, треснувшись по дороге о скалы, но повреждения затянулись раньше, чем он добрался до дома. Лена нашлась там же: валялась на имитации дивана и пялилась в потолок.
- Значит, ты всё же выбрала?
Он подошёл и навис над ней.
- Гм? Ты вообще о чём?
- Сеть. Сама же сказала – они все кусочки одной сети. Я просто спросил, о чём ты с ними вела беседы. Мне воспроизвели – твоим голосом, между прочим.
- И ты поверил?
- Я давно подозреваю, что они неспособны лгать. Скорее всего, внутри сети они даже проигнорировать запрос неспособны. Эти штуки наивны, как молодые бурундуки.
- Ну и чего ж ты выяснил?
Светло-сиреневая кожа Лены поблёскивала в сером свете нового дня. На кремовом диване она возлежала так, словно под ней была не твёрдая поверхность, а настоящие подушки с адаптирующимся наполнителем. Тело девушки уже не казалось Майру таким манящим, как ночью.
«На утопленницу похожа. Да и я, возможно, буду не лучше.»
- Что ты давно поняла, чего конкретно они хотят. Что ты, манипулируя их доверием, попыталась разрушить планетарную оборонительную систему. Что их слова весьма похожи на правду, потому что тебя после этого не то, что не убили, но даже не наказали. Просто выгнали из сети. Перестали считать своей.
- А, - Лена чуть улыбнулась. – Пришёл меня осудить?
- Значит, я не ошибся.
- Так ты теперь на стороне чужаков? Ты, ответственный за безопасность экспедиции? Третий легат, поклявшийся хранить верность человечеству и проложить нам дорогу в будущее?
Майр выпрямился.
- Я, Майр MB21/MSS04 Август, код 05518, третий легат экспедиции EDP-127/1 в звании экспедиционного офицера, временно исполняющий обязанности командира экспедиции, обвиняю Елену MB22/MSS04 Аоки, пятого легата экспедиции EDP-127/1, в превышении должностных полномочий и попытке содействия так называемому «новому человечеству». Данная попытка классифицируется как несущая угрозу выживанию человеческого вида и выполнению догмата об эффективном целеполагании. Именем Комитета глобального выживания, как единственный представитель власти в пределах очевидной досягаемости, я признаю Елену MB22/MSS04 Аоки, пятого легата экспедиции EDP-127/1, виновной в вышеозначенных преступлениях.
Она с интересом уставилась на него.
- И что теперь? Собрался меня казнить?
- В текущих обстоятельствах – скорее отшлёпаю.
- Попробуй. Заодно испытаем, какую мощность развивают эти тела.
Они, не моргая, уставились друг на друга.
- Я по-прежнему служу человечеству.
- И для этого помогаешь его врагам?
- Нет. Человечество – это мы, Лена. А потомкам придётся вспомнить, что у нас и центроидов всё же имеется нечто общее.

@темы: Рассказы, Бред

---

Ты сделал

Одна из наиболее жалких вещей в человеческом поведении – это попытка переложить ответственность за свои действия и поступки на кого-то другого. Решение, принятое тобой, всегда остаётся твоим и только твоим. То, что другой человек сделал или не сделал, не снимает этой ответственности. Он тоже несёт ответственность – но не за твои поступки, а за свои. Конечно, наши действия влияют друг на друга. Иногда влияют сильно, иногда – слабо, но актор остаётся актором, и эта истина неизменна. Ты сам принял решение и сам реализовал его. Твои мотивы могут быть благородными или не очень, они могут служить обвинением или оправданием – однако решение принял ты и последствия тоже придётся принять тебе.
«Ты сделал», но не «тобой сделали».

@темы: Общество, Наблюдения

---

О лжи и неравенстве

Существует ложное (а скорее - лживое) мнение о том, что современная рыночная экономика способствует сокращению бедности в мире. О том, что современный капиталист-миллиардер - это полезный член общества, чуть ли не альтруист, способствующий прогрессу.
Это ложь. Любой капиталист - это паразит, бенефициар системы чудовищного неравенства и эксплуатации. Само по себе обладание богатством, которое превышает все мыслимые потребности человека, является преступлением против человечества, поскольку ведёт вовсе не к дальнейшему прогрессу, а к стагнации, кризисам и последующему краху. Когда я слышу, как восхваляют таланты создателей крупнейших бизнес-империй, я испытываю отвращение: восхвалять таланты самых удачливых и умных паразитов - это особое извращение, в особенности, когда на них равняются представители эксплуатируемого класса. Пока раб стремится не к созданию справедливого общества, а лишь к тому, чтобы самому стать господином - нельзя рассчитывать на светлое будущее.
Неравенство в мире продолжает расти.

Бедных в мире становится всё меньше? Письмо Стивену Пинкеру (и заодно Биллу Гейтсу) о бедности в мире

scepsis.net/library/id_3878.html

Заодно - статья о лживости относительных показателей. Надо сказать, что примерно ту же примитивную манипуляцию допускают любители РКМП, когда заявляют о великом росте дореволюционной российской экономики. Эффект низкой базы - настолько простая вещь, что его игнорирование можно считать лишь сознательным искажением информации.

Насколько велико мировое неравенство, если по правде?

scepsis.net/library/id_3913.html

@темы: Общество, Ересь