Вера и верность!
Валора переполняло счастье. Оно струилось сквозь его мысли, словно воды кристально чистого родника, омывая, кажется, не только своего обладателя, но и всё, на что направлял он взгляд. Даже суровые старцы конклава улыбались, глядя на сию неподдельную радость, да качали головами: дескать, не перевелась вера в людях, раз рождают они таких вдохновенных сподвижников! Впервые ему выпала честь Одинокого Бдения в главном храме, честь провести самый древний, самый почётный обряд, какого только может удостоиться жрец Всевышнего - встретить первые лучи рассвета в Небесный День и во имя всех живых вознести славящую молитву - благодарность за бытиё, созданное из предвечного хаоса.
Нет, Валор не был счастлив. Сказать так означало умалить то святое чувство, которое океанами ярчайшего света бушевало внутри него.
И вот - все ожидания позади. Прошмыгнула, как мышка, ночь, побоявшись обжечься о душу праведника, воспарившую к небесам, и первый, самый ясный луч солнца пронзил витражи под главным куполом храма. За ним ещё и ещё один - пока симфония света не заиграла всеми красками, которыми создатель наделил этот мир. Валор воздел руки - и глаза его раскрылись широко-широко, наполненные благоговением, граничащим с настоящим безумием. Там, высоко, под белоснежными арками, среди благочестивых картин, рождалось сияние, затмившее даже улыбку новой зари.
Жрец упал на колени.
Столб чистейшей, необжигающей яркости низринулся из-под купола до самой земли, полыхнул - и тотчас угас, оставив после себя человеческую фигуру.
Не в силах совладать сам с собой, Валор распростёрся ниц.
Мелькнули мгновения тишины, потрясённый разум жреца укрылся в девственной пустоте, но пробыл в этом состоянии он недолго - раздражённый повелительный голос ухватил пугливое сознание за уши и выдернул из уютной норы.
- Доколе валяться будешь, а, светоч веры?! Да будь я здесь настоятелем, разом бы сунул в карцер, как твоего предшественника, что на бдении упился вина и проспал молитву!
Напуганный и пристыженный Валор рискнул поднять голову. Перед ним стоял человек, закутанный в белый плащ. Поблёскивают серебристые волосы, глаза излучают небесную синеву, роста среднего...
Жрец возопил и снова впечатался головой в мрамор.
- Пол, смотри, не испорть. Люди старались, делали, а ты такую красоту долбишь... Да вставай уже, чего разлёгся, девица нервная! Ну, явился тебе создатель, и дальше что? На словах, так через одно меня призывать горазды, а как до дела дошло - в кусты. Быстро встать!
Окрик подействовал донельзя странно - словно невидимая рука схватила жреца за шкирку и вздёрнула на ноги, не давая снова упасть. Стало легче - тем более, что явившийся Бог не спешил устраивать Поледнюю Битву, а светом из глаз хоть и пугал, но всё-таки не слепил.
- Господи... Всемогущий... Прости раба твоего грешного...
На этом шёпот иссяк, превратившись в бессвязное бормотание.
- Кто о чём, а жрец о грехах да рабстве. Это ли я вам заповедовал?! Что на плите написано, а? Читай!
Бог ухватил Валора за воротник тоги - на этот раз вполне материально - и развернул к алтарю.
- А... Рхх...
- Громче!
Ослушаться божественного повеления жрец не смог.
- Новому дню - радуйся. Жизни рожденью - радуйся. Ветра движение, рек отражение, небо бескрайнее, звёзды хрустальные - всё в этом мире во имя рождения, всё в этом мире во имя творения, ради дыхания, полного вечности, ради познания - путь в бесконечности, счастья и веры под солнечным золотом, ради любви - сокрушительным молотом, ярким огнём, что зажжён против хаоса, истинно я говорю тебе - радуйся!
- Ну?! Где здесь сказано про раболепие, а? Где заповедано - построй храм и тверди молитвы? А молитвы-то кем написаны?! Извратили, проклятье на вашу голову, всё изгадили!
Бог замолчал и сокрушённо опустил очи долу.
Валор благоговейно внимал.
- Опять молчишь? Отвечай теперь, ответствуй немедля!
- Прости, Господи, люди - что овцы, свернули с того пути, что Ты заповедал, не со зла - по скудоумию своему да...
- Молчать!!! Хватит овцой прикидываться! Я, по-твоему, что сотворил - не знаю?! Всем вам свобода воли дана, в каждого я вложил чистый разум, так почему, спрашивается, вы этим разумом только пороки плодить горазды, почему вместо прямой дороги - окольный путь выбираете? Неисповедимы пути Господни - кто эту чушь придумал? Вы, люди! А почему, собственно, неисповедимы? А потому что так непотребства творить вам легче! Просты мои пути, любой идиот поймёт - в конце-концов, я же вас по своему подобию делал! Живите счастливо, радуйтесь - чего ж проще? Творите - как я творил! Любите - как я этот мир любил! А вы что? Тьфу!
Тут в ошалелую голову жреца закралась страшная мысль - а что, если вовсе не Господь явился ему? В самом деле - куда ничтожному служителю зрить Творца! А вот враг с обратной стороны мира, что явился смущать умы...
- Именем Всевышнего - назовись! - пискнул осмелевший Валор.
Он ожидал чего угодно - громоподобного гнева, испепеляющей дерзновенного молнии, или даже превращения гостя в смрадное, отвратительное чудовище - но пришелец лишь засмеялся.
- Что, я так не похож на Бога, которого ты себе представлял? А зачем напредставлял лишнего? На, смотри.
В одно мгновение окружающий мир рассеялся, как туман. То, что предстало взору, Валор бессилен был описать - но там был Он. Он во славе своей, создатель и людей, и миров - свет во тьме и порядок в хаосе, истинное Пламя Творения.
- Ну, увидел? Можешь гордиться. Понимаю, конечно, что в голове твоей происходит. По-вашему, Бог если изъясняется - так обязательно громогласно, да такими словами, что камень сам собой в буквы ляжет. А между тем, я у вас этому научился... Обычной речи. Чего уставился? Вы вот инструменты придумали - огниво, плуг, колесо, потом часы с телескопом, ткачество, дома, корабли... Разве эти открытия на вас не влияли? Влияли, да ещё как! Так и я, сотворив людей - изменил самого себя. Вы изменили Бога - гордитесь этим!
Он больше не задавал вопросов - только говорил, и каждое слово занимало в душе Валора собственное, нужное место - будто драгоценный камень в оправе.
- Зачем, зачем вы придумали себе столько всяческой ерунды? Я дал вам свободу - а вы утверждаете, что рабы. Я не поставил над вами никого - а вы придумали мне помощников, да ещё лишённых собственной воли. Измысли я подобных болванчиков, они были бы достойны жалости, а не поклонения. Наконец, создав вас, я обрёк себя на одиночество - ибо до той поры не знал таких чувств! Но крылья веры вы вмуровали в камень соборов, понятие радости сузили до сумасшедшей радости мазохиста, ограничившего себя во всём, а там, где была нужна ответственность - пустились во все тяжкие, прикрываясь фразочкой "Бог простит". Не прощу. Я уже придумал вам наказание. Нет, было бы безумием лишать человека свободы. Надо лишь показать... Показать, чего вы сами себя лишили. И будет счастлив тот, кто ослепнет, не дождавшись этого дня.
Пришедшие на смену жрецы нашли Валора преклонившим колена у алтаря. По щекам его текли слёзы.
Нет, Валор не был счастлив. Сказать так означало умалить то святое чувство, которое океанами ярчайшего света бушевало внутри него.
И вот - все ожидания позади. Прошмыгнула, как мышка, ночь, побоявшись обжечься о душу праведника, воспарившую к небесам, и первый, самый ясный луч солнца пронзил витражи под главным куполом храма. За ним ещё и ещё один - пока симфония света не заиграла всеми красками, которыми создатель наделил этот мир. Валор воздел руки - и глаза его раскрылись широко-широко, наполненные благоговением, граничащим с настоящим безумием. Там, высоко, под белоснежными арками, среди благочестивых картин, рождалось сияние, затмившее даже улыбку новой зари.
Жрец упал на колени.
Столб чистейшей, необжигающей яркости низринулся из-под купола до самой земли, полыхнул - и тотчас угас, оставив после себя человеческую фигуру.
Не в силах совладать сам с собой, Валор распростёрся ниц.
Мелькнули мгновения тишины, потрясённый разум жреца укрылся в девственной пустоте, но пробыл в этом состоянии он недолго - раздражённый повелительный голос ухватил пугливое сознание за уши и выдернул из уютной норы.
- Доколе валяться будешь, а, светоч веры?! Да будь я здесь настоятелем, разом бы сунул в карцер, как твоего предшественника, что на бдении упился вина и проспал молитву!
Напуганный и пристыженный Валор рискнул поднять голову. Перед ним стоял человек, закутанный в белый плащ. Поблёскивают серебристые волосы, глаза излучают небесную синеву, роста среднего...
Жрец возопил и снова впечатался головой в мрамор.
- Пол, смотри, не испорть. Люди старались, делали, а ты такую красоту долбишь... Да вставай уже, чего разлёгся, девица нервная! Ну, явился тебе создатель, и дальше что? На словах, так через одно меня призывать горазды, а как до дела дошло - в кусты. Быстро встать!
Окрик подействовал донельзя странно - словно невидимая рука схватила жреца за шкирку и вздёрнула на ноги, не давая снова упасть. Стало легче - тем более, что явившийся Бог не спешил устраивать Поледнюю Битву, а светом из глаз хоть и пугал, но всё-таки не слепил.
- Господи... Всемогущий... Прости раба твоего грешного...
На этом шёпот иссяк, превратившись в бессвязное бормотание.
- Кто о чём, а жрец о грехах да рабстве. Это ли я вам заповедовал?! Что на плите написано, а? Читай!
Бог ухватил Валора за воротник тоги - на этот раз вполне материально - и развернул к алтарю.
- А... Рхх...
- Громче!
Ослушаться божественного повеления жрец не смог.
- Новому дню - радуйся. Жизни рожденью - радуйся. Ветра движение, рек отражение, небо бескрайнее, звёзды хрустальные - всё в этом мире во имя рождения, всё в этом мире во имя творения, ради дыхания, полного вечности, ради познания - путь в бесконечности, счастья и веры под солнечным золотом, ради любви - сокрушительным молотом, ярким огнём, что зажжён против хаоса, истинно я говорю тебе - радуйся!
- Ну?! Где здесь сказано про раболепие, а? Где заповедано - построй храм и тверди молитвы? А молитвы-то кем написаны?! Извратили, проклятье на вашу голову, всё изгадили!
Бог замолчал и сокрушённо опустил очи долу.
Валор благоговейно внимал.
- Опять молчишь? Отвечай теперь, ответствуй немедля!
- Прости, Господи, люди - что овцы, свернули с того пути, что Ты заповедал, не со зла - по скудоумию своему да...
- Молчать!!! Хватит овцой прикидываться! Я, по-твоему, что сотворил - не знаю?! Всем вам свобода воли дана, в каждого я вложил чистый разум, так почему, спрашивается, вы этим разумом только пороки плодить горазды, почему вместо прямой дороги - окольный путь выбираете? Неисповедимы пути Господни - кто эту чушь придумал? Вы, люди! А почему, собственно, неисповедимы? А потому что так непотребства творить вам легче! Просты мои пути, любой идиот поймёт - в конце-концов, я же вас по своему подобию делал! Живите счастливо, радуйтесь - чего ж проще? Творите - как я творил! Любите - как я этот мир любил! А вы что? Тьфу!
Тут в ошалелую голову жреца закралась страшная мысль - а что, если вовсе не Господь явился ему? В самом деле - куда ничтожному служителю зрить Творца! А вот враг с обратной стороны мира, что явился смущать умы...
- Именем Всевышнего - назовись! - пискнул осмелевший Валор.
Он ожидал чего угодно - громоподобного гнева, испепеляющей дерзновенного молнии, или даже превращения гостя в смрадное, отвратительное чудовище - но пришелец лишь засмеялся.
- Что, я так не похож на Бога, которого ты себе представлял? А зачем напредставлял лишнего? На, смотри.
В одно мгновение окружающий мир рассеялся, как туман. То, что предстало взору, Валор бессилен был описать - но там был Он. Он во славе своей, создатель и людей, и миров - свет во тьме и порядок в хаосе, истинное Пламя Творения.
- Ну, увидел? Можешь гордиться. Понимаю, конечно, что в голове твоей происходит. По-вашему, Бог если изъясняется - так обязательно громогласно, да такими словами, что камень сам собой в буквы ляжет. А между тем, я у вас этому научился... Обычной речи. Чего уставился? Вы вот инструменты придумали - огниво, плуг, колесо, потом часы с телескопом, ткачество, дома, корабли... Разве эти открытия на вас не влияли? Влияли, да ещё как! Так и я, сотворив людей - изменил самого себя. Вы изменили Бога - гордитесь этим!
Он больше не задавал вопросов - только говорил, и каждое слово занимало в душе Валора собственное, нужное место - будто драгоценный камень в оправе.
- Зачем, зачем вы придумали себе столько всяческой ерунды? Я дал вам свободу - а вы утверждаете, что рабы. Я не поставил над вами никого - а вы придумали мне помощников, да ещё лишённых собственной воли. Измысли я подобных болванчиков, они были бы достойны жалости, а не поклонения. Наконец, создав вас, я обрёк себя на одиночество - ибо до той поры не знал таких чувств! Но крылья веры вы вмуровали в камень соборов, понятие радости сузили до сумасшедшей радости мазохиста, ограничившего себя во всём, а там, где была нужна ответственность - пустились во все тяжкие, прикрываясь фразочкой "Бог простит". Не прощу. Я уже придумал вам наказание. Нет, было бы безумием лишать человека свободы. Надо лишь показать... Показать, чего вы сами себя лишили. И будет счастлив тот, кто ослепнет, не дождавшись этого дня.
Пришедшие на смену жрецы нашли Валора преклонившим колена у алтаря. По щекам его текли слёзы.
-
-
16.12.2008 в 21:25"Свет был яpче тысяч солнц,
Я понял - это бог!
Hе бездyшный идол,
А живой свеpкающий поток."
Думаю, для любого истинно верующего человека Бог именно такой.
А всякие затверженные наизусть молитвы, и лбом об пол... брр...