Вера и верность!
Если долго всматриваться в бездну в других людей, они становятся всё прозрачней, после чего оказывается, что большая их часть - очень просты. Впрочем, как и ты сам.
Это не новость - в конце-концов, мы принадлежим к одному биологическому виду и к одной культуре. С другими культурами так просто, разумеется, не получится.
Забавно другое: однажды заглянув чуть глубже лицевой панели своих братьев по разуму, очень трудно избавиться от привычки анализировать чужое поведение и находить в нём закономерности. Сложно воспринимать слова, как слова, когда за ними явственно проступает тот или иной шаблон поведения. Сложно поддерживать дружелюбные контакты с теми, кто, со всей очевидностью, лжёт тебе в мелочах - даже не потому, что он плохой человек, а потому, что ему так удобней. Мелочи, которые по умолчанию предназначены как раз для того, чтобы сглаживать отношения, служить социальной смазкой - начинают восприниматься ходулями, на которых мы зачем-то ковыляем по жизни.
Потом ты начинаешь предсказывать поведение близких и друзей. За поступками видеть мотивы - не всегда аккуратные и красивые. Прогнозируешь будущие события - и наблюдаешь, как они понемногу сбываются.
Последнее, конечно - только с теми, кого действительно хорошо знаешь.
И конечно, разбираешь на части самого себя - до последней склизкой мысли, вытащенной с задворок сознания, до последнего мотива. Препарируешь живущую в тебе обезьяну, в которой всего-то пара-тройка базовых инстинктов, из которых, посредством эволюционных приспособлений, вырастает всё остальное.
Следующая стадия логична: ты больше не задаёшь вопросов, ответы на которые заранее знаешь, и не вносишь предложений, реакция на которые известна с высокой степенью достоверности. Привыкаешь отличать фактическую заинтересованность от простых маркеров дружелюбия. Учишься не воспринимать слова и намерения, как обещания, и реагировать на них соответственно этому статусу, а не буквально.
Надо сказать, что люди лгут сами себе даже чаще, чем другим людям. Придумывают для своих поступков обёртку вины или оправдания - в соответствии с тем, что они полагают социально приемлемым или наоборот, не рискуя заглянуть глубже. Многие, очень многие, почти все - действуют из эгоистических побуждений. В этом нет ничего плохого: таковы факты, таковы свойства нашей психики, нашего физического бытия, в конце-концов. Зачастую поступок, направленный на достижение собственной выгоды, вообще не может быть осуждён - но человек из лучших побуждений (в которых яснее ясного проступает древняя необходимость сохранить мир в группе) пытается объяснить его собственным несовершенством или даже попросить прощения. В других случаях всё происходит с точностью до наоборот.
У меня есть некоторый опыт попыток разъяснения другому человеку мотивов его поступков. Отделения ложного чувства вины от реально допущенных ошибок, которых легко можно было избежать. Есть также опыт разъяснения собственных мотивов и действий - без прикрас, до самых корней. Своеобразный опыт, надо сказать. Может вызывать отторжение.
Ах, где они, дни внутренней невинности, когда человек являлся всего лишь лицом, фигурой и голосом, внутри которых спрятан чёрный ящик...
Теперь даже странно, что другие не всегда видят меня насквозь - ведь себе-то я тоже кажусь до банальности простым и прозрачным.
Это не новость - в конце-концов, мы принадлежим к одному биологическому виду и к одной культуре. С другими культурами так просто, разумеется, не получится.
Забавно другое: однажды заглянув чуть глубже лицевой панели своих братьев по разуму, очень трудно избавиться от привычки анализировать чужое поведение и находить в нём закономерности. Сложно воспринимать слова, как слова, когда за ними явственно проступает тот или иной шаблон поведения. Сложно поддерживать дружелюбные контакты с теми, кто, со всей очевидностью, лжёт тебе в мелочах - даже не потому, что он плохой человек, а потому, что ему так удобней. Мелочи, которые по умолчанию предназначены как раз для того, чтобы сглаживать отношения, служить социальной смазкой - начинают восприниматься ходулями, на которых мы зачем-то ковыляем по жизни.
Потом ты начинаешь предсказывать поведение близких и друзей. За поступками видеть мотивы - не всегда аккуратные и красивые. Прогнозируешь будущие события - и наблюдаешь, как они понемногу сбываются.
Последнее, конечно - только с теми, кого действительно хорошо знаешь.
И конечно, разбираешь на части самого себя - до последней склизкой мысли, вытащенной с задворок сознания, до последнего мотива. Препарируешь живущую в тебе обезьяну, в которой всего-то пара-тройка базовых инстинктов, из которых, посредством эволюционных приспособлений, вырастает всё остальное.
Следующая стадия логична: ты больше не задаёшь вопросов, ответы на которые заранее знаешь, и не вносишь предложений, реакция на которые известна с высокой степенью достоверности. Привыкаешь отличать фактическую заинтересованность от простых маркеров дружелюбия. Учишься не воспринимать слова и намерения, как обещания, и реагировать на них соответственно этому статусу, а не буквально.
Надо сказать, что люди лгут сами себе даже чаще, чем другим людям. Придумывают для своих поступков обёртку вины или оправдания - в соответствии с тем, что они полагают социально приемлемым или наоборот, не рискуя заглянуть глубже. Многие, очень многие, почти все - действуют из эгоистических побуждений. В этом нет ничего плохого: таковы факты, таковы свойства нашей психики, нашего физического бытия, в конце-концов. Зачастую поступок, направленный на достижение собственной выгоды, вообще не может быть осуждён - но человек из лучших побуждений (в которых яснее ясного проступает древняя необходимость сохранить мир в группе) пытается объяснить его собственным несовершенством или даже попросить прощения. В других случаях всё происходит с точностью до наоборот.
У меня есть некоторый опыт попыток разъяснения другому человеку мотивов его поступков. Отделения ложного чувства вины от реально допущенных ошибок, которых легко можно было избежать. Есть также опыт разъяснения собственных мотивов и действий - без прикрас, до самых корней. Своеобразный опыт, надо сказать. Может вызывать отторжение.
Ах, где они, дни внутренней невинности, когда человек являлся всего лишь лицом, фигурой и голосом, внутри которых спрятан чёрный ящик...
Теперь даже странно, что другие не всегда видят меня насквозь - ведь себе-то я тоже кажусь до банальности простым и прозрачным.