Вера и верность!
Обернётся снегами холод
Обернётся росою пепел
Мир не станет, как прежде, молод
Но, быть может, он станет светел?..
Лучи света наполняли цилиндрический зал, образуя невесомую и хрупкую конструкцию. Белый зал, укрытый хрустальными чешуйками прозрачного купола, и косые солнечные лучи - ничего, нарушающего гармонию. Кривизну стен, раскрашенных световыми пятнами, украшала только галерея - косой эллипсоид, взобравшийся на две трети высоты, да там и оставшийся - вереница арочных проёмов, приподнятая над царством теней. Галерею освещало тёплое предзакатное солнце, ниже - свет и тень сливались в прозрачных объятиях, превращая пустоту высокого цилиндра во что-то материальное.
В этой тончайшей, нежной структуре танцевал человек. Он ввинчивался в воздух, поднимаясь на три десятка метров, сплетал руками невидимые картины, превращаясь то в пловца, то в стрелу, потом, кружась, нырял вниз, то скользя над мраморным полом, как порыв летнего ветерка, то приземляясь, чтобы вихрем пронестись через весь зал и у стены снова взмыть, расцветая под самым куполом букетом движений. Человек танцевал с лучами света и прозрачными тенями, игнорируя гравитацию, танцевал самозабвенно, стремительно, будто находил в своём танце и жизнь, и счастье, и в эту гамму движения вплеталась едва заметная, льющаяся сверху мелодия.
Льдом, серебром и смехом звенят хрустальные небеса. Белым ангелом рисует в воздухе узор танцующий человек. Улыбается свет. Кто, зачем и как долго? А есть ли разница?
Мир не станет молод и не вернётся к своим ошибкам. Цена была высока, но она заплачена, а то, что осталось, вряд ли хуже того, что кануло в бездны памяти. Вот - белый дворец, в котором есть высокий цилиндрический зал, в котором танцует человек, в котором бесконечной песней тянутся звучащие в унисон мелодии мысли, в которых снова и снова проживает целые эпохи весь мир, в котором этот человек и возник. Кажется, мы что-то упустили. Ах да, мир! Его повторно стоит добавить в длинную цепочку слов, связанных местоимением "который", ведь мир - это всё, а всё - включает в себя множество разных частностей.
Белый дворец, похожий на волну, бьющуюся о прибрежные скалы, стоит на большом, пологом холме. Западный склон холма зелен от травы и крут, восточный - длинен и встречает рассветы густым фруктовым садом, деревья которого круглый год в цвету и круглый год плодоносят. Сюда не ведёт ни одной дороги. Ни одной дороги, откуда ни посмотри, не имеется и в окрестностях. Что же тут есть? Летнее небо, нежно-голубое и украшенное лентами белого кружева. Овраги, обросшие зеленью и приютившие на дне прохладную песнь ручьёв. Леса и перелески чередуются лугами, боярышник поселился в ложбинах между холмов, река в зелёной оправе, извиваясь блестящим телом, стремится вдогонку солнцу, медленно-медленно падающему с высоты на западный горизонт.
И больше - нет ничего. На тысячи километров раскинулось только лето. Только тишина и покой, только щебет птиц и шелест листьев, только запах травы и аромат дождя, только победоносный зелёный цвет и яркие всполохи цветочных лепестков, только блестящие глаза мелких зверушек да изредка - рыжее пятно беспечной лисы. Структурированные радиосигналы не рвут эфир. Больная жизнь не бьётся в своих оковах, пульсируя в болезненном ритме цивилизации. Яд и пепел стали росой.
Солнце опустилось ниже. Человек закончил танцевать, мягко скользнув с высоты на полированный мрамор пола. Он улыбался. Сегодняшний день был посвящён танцу, завтрашний - будет посвящён песне. Когда-нибудь он посвятит день другому человеку - ведь лето слишком велико для одного. История не закончена.
Обернётся росою пепел
Мир не станет, как прежде, молод
Но, быть может, он станет светел?..
Лучи света наполняли цилиндрический зал, образуя невесомую и хрупкую конструкцию. Белый зал, укрытый хрустальными чешуйками прозрачного купола, и косые солнечные лучи - ничего, нарушающего гармонию. Кривизну стен, раскрашенных световыми пятнами, украшала только галерея - косой эллипсоид, взобравшийся на две трети высоты, да там и оставшийся - вереница арочных проёмов, приподнятая над царством теней. Галерею освещало тёплое предзакатное солнце, ниже - свет и тень сливались в прозрачных объятиях, превращая пустоту высокого цилиндра во что-то материальное.
В этой тончайшей, нежной структуре танцевал человек. Он ввинчивался в воздух, поднимаясь на три десятка метров, сплетал руками невидимые картины, превращаясь то в пловца, то в стрелу, потом, кружась, нырял вниз, то скользя над мраморным полом, как порыв летнего ветерка, то приземляясь, чтобы вихрем пронестись через весь зал и у стены снова взмыть, расцветая под самым куполом букетом движений. Человек танцевал с лучами света и прозрачными тенями, игнорируя гравитацию, танцевал самозабвенно, стремительно, будто находил в своём танце и жизнь, и счастье, и в эту гамму движения вплеталась едва заметная, льющаяся сверху мелодия.
Льдом, серебром и смехом звенят хрустальные небеса. Белым ангелом рисует в воздухе узор танцующий человек. Улыбается свет. Кто, зачем и как долго? А есть ли разница?
Мир не станет молод и не вернётся к своим ошибкам. Цена была высока, но она заплачена, а то, что осталось, вряд ли хуже того, что кануло в бездны памяти. Вот - белый дворец, в котором есть высокий цилиндрический зал, в котором танцует человек, в котором бесконечной песней тянутся звучащие в унисон мелодии мысли, в которых снова и снова проживает целые эпохи весь мир, в котором этот человек и возник. Кажется, мы что-то упустили. Ах да, мир! Его повторно стоит добавить в длинную цепочку слов, связанных местоимением "который", ведь мир - это всё, а всё - включает в себя множество разных частностей.
Белый дворец, похожий на волну, бьющуюся о прибрежные скалы, стоит на большом, пологом холме. Западный склон холма зелен от травы и крут, восточный - длинен и встречает рассветы густым фруктовым садом, деревья которого круглый год в цвету и круглый год плодоносят. Сюда не ведёт ни одной дороги. Ни одной дороги, откуда ни посмотри, не имеется и в окрестностях. Что же тут есть? Летнее небо, нежно-голубое и украшенное лентами белого кружева. Овраги, обросшие зеленью и приютившие на дне прохладную песнь ручьёв. Леса и перелески чередуются лугами, боярышник поселился в ложбинах между холмов, река в зелёной оправе, извиваясь блестящим телом, стремится вдогонку солнцу, медленно-медленно падающему с высоты на западный горизонт.
И больше - нет ничего. На тысячи километров раскинулось только лето. Только тишина и покой, только щебет птиц и шелест листьев, только запах травы и аромат дождя, только победоносный зелёный цвет и яркие всполохи цветочных лепестков, только блестящие глаза мелких зверушек да изредка - рыжее пятно беспечной лисы. Структурированные радиосигналы не рвут эфир. Больная жизнь не бьётся в своих оковах, пульсируя в болезненном ритме цивилизации. Яд и пепел стали росой.
Солнце опустилось ниже. Человек закончил танцевать, мягко скользнув с высоты на полированный мрамор пола. Он улыбался. Сегодняшний день был посвящён танцу, завтрашний - будет посвящён песне. Когда-нибудь он посвятит день другому человеку - ведь лето слишком велико для одного. История не закончена.