Снова, снова и снова правящая верхушка бок о бок со своими прихлебателями - церковными иерархами - бубнит о расколе общества в 1917 году и о необходимости национального примирения - а мне снова, снова и снова хочется плюнуть им всем в лицо. Октябрьская революция - это не продукт мифического "раскола в обществе". Когда с одной стороны - подавляющая часть населения, а с другой - те, из чьих рук уплывает вековечная власть - это не раскол. Это освободительная борьба. С кем должны примиряться мои предки-крестьяне, которые в двадцатом веке жили так, словно на дворе всё ещё стояло средневековье? Которые регулярно, каждые несколько лет, мёрли от голода, а недоедали - так и вовсе на постоянной основе? С кем должны примиряться революционеры-рабочие, загнанные в клоповники, где порой ютились по паре человек на одну койку и по два десятка - на комнату? С господами, жравшими шампанское, сидя на созданных трудом пролетариата богатствах? С чем должен примириться я, потомок тех самых крестьян, не видевших в своей жизни ничего, кроме беспросветной нищеты, по сравнению с которой современные нищие могут показаться состоятельными людьми? Но нет, нынешние господа хотят вовсе не примирения - пусть даже в таком извращённом виде. Они хотят вытравить последнюю память о той победе и окончательно утвердить победу контрреволюции, на плодах которой теперь пируют. Хотят вдолбить в наши умы, что та борьба была преступной, что идеалы справедливости и свободы были порочными, что упыри, правившие насквозь гнилой империей, были благородными и святыми. Они знают, что сидят на чужой шее. Они ненавидят и боятся слова "коммунизм" - и легендарных имён тех людей, которые однажды свергли власть их предшественников. Даже теперь, спустя сотню лет, после торжества собственной контрреволюции, они боятся этих имён. О нет, я не желаю подобного "примирения".
Терпеть не могу подчиняться другим людям. Ещё сильнее я ненавижу подчиняться обстоятельствам. Но в то же самое время я ненавижу свободу. Порой - испытываю сильное желание загнать всё человечество в одну казарму. Постоянно - бью себя по рукам, если мне только показалось, что я ущемляю чьё-то право выбора. Тем самым я отказываюсь от выбора сам. Жизнь делает его за меня. Наверное, это плохо. Почти наверняка. Возможно, мне самому лучше было бы жить в казарме. Вот только я терпеть не могу кому-нибудь подчиняться
Не могу сформировать отношение к Эриксону с его "Малазаном". Даже не знаю, как структурировать отзыв, посвящённый этому циклу. Бесспорно, "Малазанская книга павших" - образец хорошего, качественного, нешаблонного фэнтези. Авторский мир полностью оригинален, лишён разнообразной нечисти гномо-эльфийского толка и населён своей собственной, которая отличается друг от друга не столько ростом и формой ушей, а также шаблонами "лес-горы-равнины", сколько родовыми или возрастными травмами. Тистеанди - казалось бы, нечто эльфоподобное и бессмертное? Возможно - а заодно настолько уставшее от жизни, что павших на войне оставляют валяться на земле, нимало не волнуясь о судьбе трупов. Им попросту всё равно. Время срезало с них всю мишуру, оставив только движущую силу идей. Тлан-имассы - ещё одна потрясающая находка: народ каменного века, нечто наподобие неандертальцев, не освоивших ни сельское хозяйство, ни обработку металла - но это народ, который пожертвовал своим будущим, поголовно обратившись в бессмертную нежить, чтобы на протяжение двухсот тысяч лет продолжать нескончаемую войну со старинным врагом. Выглядят, как иссохшие мумии (не египетские, а натуральные), наводят ужас прагматичной жестокостью, владеют пугающей первобытной мощью - но при этом, в отличие от стандартной фэнтези-нежити, не являются воплощённым злом и ни капли не напоминают обычный суповой набор "зомби-скелеты-личи-некроманты". Да, они стали нежитью - но не перестали быть народом, и это их определяющая черта. Их война - не против живых. Боги? Они здесь есть. Их можно убить, и - что немаловажно - одним из них можно стать, совершив (иногда не по своей воле) Восхождение - странный процесс, в ходе которого можно обнаружить, что из человека ты превратился в фигуру внутри иерархии одного из Домов - ещё одного явления местной метафизической реальности. Обычные солдаты и военачальники, маги, способные порой угрожать богам, сами боги и полубоги встречаются здесь в буквальном смысле за одним столом, быть может, и находя это странным, но не считая такое развитие событий невероятным. В то же время, такое многообразие сил не превращается в разноцветную мишуру (чем славен незабвенный товарищ Перумов, охохо), все они - будто одного цвета, все - детали одной обоймы, которые делят между собой ткань собственного мира. При всей этой самобытности, "Малазан" - книга, в которую ты не погружаешься. Многочисленные персонажи, локации, названия и события мелькают, как в кинохронике, соответственно, и книга читается как некая изрядно обезличенная хроника, несмотря на то, что все события поданы от лица персонажей. Иногда возникает ощущение, что её можно читать прямо с середины - уровень понимания изменится не сильно. Я взялся за третью книгу цикла с перерывом в несколько лет - и обнаружил, что забыл причины и суть половины происходящего. Забавно, но менее интересно от этого не стало. Местная жизнь с её многослойностью и сотнями загадок течёт своим чередом. В то же время - нет ярко выраженных, выпуклых персонажей. Все они разные, но все - где-то там, вплетены в повествование. Именно повествование тащит их вперёд, а не они двигают его на своих плечах. Для меня это не минус, а особенность текста, но кто-то может разочароваться. Немного раздражает, что малазанские солдаты и офицеры перебарщивают с идиотскими кличками - большая их часть вообще не имеет в книге имён как таковых. Также стоит иметь в виду, что все персонажи в той или иной степени страдают. Физические увечья, болезни, мистические и психологические проблемы - кажется, что нет здесь ни единого человека, который был бы вполне здоров и хотя бы относительно... нет, не счастлив - но спокоен, уравновешен и с оптимизмом смотрел вперёд. С другой стороны, тотальная война с участием богов и выходцев из многосоттысячелетнего прошлого не особенно располагает к душевному и физическому здоровью. Цикл посвящён войне - на первый взгляд, захватнической войне молодой и неустойчивой Малазанской империи сразу на нескольких континентах - но на деле война распадается на череду личных драм, проблем богов и прочих богоподобных личностей, грязные изнурительные кампании, редкие проявления смертоносной магии - как масштабные, так и мелкие, и разгадывание загадок местного бытия. Малазан - лишь ось, вокруг которой автор вращает эти события, перемешивая груду фигурок. Нет хороших, нет плохих - есть простые вояки, которые в меру разумения пытаются исполнять свой долг или просто спасать свои шкуры, есть силы, с которыми людям лучше не сталкиваться и силы, с которыми какое-то время можно идти бок о бок - но не очень тесно и не слишком долго. Сама Малазанская империя выглядит попыткой выстроить что-то устойчивое и независимое от разгула волшебных сил в мире, где ничего простого и устойчивого попросту нет, и попыткой, которую сложно назвать удачной. Вот и всё, что есть в этих книгах. В наличии быт солдат, местные культурные особенности, древняя история мира - но маловато обычной жизни этого мира. Может быть, потому, что большая часть действия связана с армиями или отдельными путешественниками, а возможно - потому что обыденная жизнь здесь готова рухнуть в любой момент. Стоит ли внимания? Безусловно. Понравится? Полагаю, отнюдь не всем.
Заглянул на канал "Напалмовых летописей" - вздумал посмотреть, какой металл сегодня куют. Гм. Сегодня не куют. Сегодня - штампуют. Череда голосов и музыки, в которых нет ничего. Просто ничего. Музыку запомнить нельзя, потому что она никакая, лица тоже все одинаковые. Содержание песен - абстрактно-условное, чтобы не задумываться. В общем-то, ровно та же попса, только в стилистике гитар и ударных А уж клипы... Все клипы делятся ровно на три крупные категории (оригиналы изредка смешивают). Первая - Суровый Нордический Север. Антураж: снег, пожухлая трава, два сухих дерева, факелы и костры, бородатые мужики, капюшоны, полоски на лицах, несколько мечей, хищная птица в небе (или ворон на плече), невнятное брожение по округе, изредка - унылая попытка изобразить поединок на мечах. Вторая - Таинственная Мрачная Готика. Антураж: осень, неопределённые руины, два сухих дерева, бородатые мужики, чОрная губная помада (на мужиках тоже), капюшоны, невнятное брожение по округе с заламыванием рук. Третья - Мрачный Апокалиптичный Постапокалипсис. Антураж: руины условных небоскрёбов, два сухих дерева, бородатые мужики... ну вы поняли, в общем. Главное - воткнуть посреди этого великолепия инструменты.
Вот, пара клипов из последней категории (на самом деле я выбрал их потому, что рожа солиста оригинальна и не вызывает раздражения). Видеоряд рассказывает нам о борьбе Свободных и Сильных людей против Злых Злодеев - всё в рамках жанра
Увы, давно уже не находил музыкальных сокровищ. А таких, чтоб не одна-две песни, а целые альбомы - пожалуй, что и годами. Впрочем, с моими сверхизбиральными вкусами это никогда не было простой задачей.
Есть в этом что-то уродливо-самурайское - со всем высокомерием плевать на чувства чужих, но предпринимать социальные аналоги самоубийства, когда показалось, что незаслуженно обидел своего. Причём не факт, что "свой" в самом деле обиделся - главное, как обычно, собственная оценка происходящего. Преступление и наказание в пределах отдельно взятой головы, вот только приговор приводится в исполнение в реальности
Между прочим, если кто истосковался по приличному фэнтези - то серия "Меекхан" за авторством Роберта М. Вегнера неплохая. Польша может в фэнтези. На данный момент вышло три книги, в которых переплетаются истории сразу нескольких людей и... гм... групп людей из разных концов Меекханской империи, а также её окрестностей. Книги жёсткие, зачастую - просто жестокие, без соплей и эльфизма. В то же время, я считаю неправильным называть "Меекхан" тёмным фэнтези - нет в нём ни нарочитой чернушности, ни апокалипсиса, висящего над головами, ни просто ощущения безысходности. Герои - отнюдь не няшки, но и не какие-то аморальные звери, а будущее отнюдь не предрешено. Более того, когда по ходу повествования сталкиваешься с прошлым авторского мира - очень хорошо понимаешь, почему меекханцы загнали своих богов в храмы и не выпускают их оттуда ни под каким видом Апокалипсис здесь - в прошлом, люди его пережили, выбрались из последствий, с относительным оптимизмом сморят в будущее и активно бьют по голове тех, кто пытается ухватить за хвост "славу былых времён".
***
А вот с хорошей НФ как-то не очень. Прочитал "Звезду Пандоры" Гамильтона, даже рецензию накатал, но... не особо. Есть куча шлака, вроде "Веры" Джона Лава (у которого космические корабли умеют "останавливаться"), но жемчужин в последнее время не попадалось. Что, в свою очередь, не означает, что их нет вовсе.
***
На днях вышел Dawn of War 3. По этому поводу можно сказать одно: лучше бы он не выходил. Самые громкие проекты игростроения всё чаще оказываются натуральным дерьмом. И чем громче реклама и суета перед выходом - тем вероятней, что на выходе получится экскременто Провальный No man's sky, потом уродливая ME: Andromeda, теперь - вот это... Можно вспомнить и пресловутых Смотрящих Собак, которые рекламировались, как что-то фантастическое и небывалое. Зато поигрываю в Scrap Mechanic - всё-таки конструкторы были моими любимыми игрушками в детстве
Завёл аккаунт на "Целлюлозе". Это что-то типа онлайн-издательства с кучей графоманов. Зарегистрироваться или увидеть меня можно по этой ссылке - zelluloza.ru/register/51102. Предполагается, что за каждую регистрацию мне дадут какие-то бонусы, но на самом деле я не верю, что плоды моего воображения заработают в общей сложности и сто рублей, а соответственно, и бонусы окажутся совершенно бесполезными Но да, там теперь можно купить по главам "Дорогу на Леннелей", которую я перерабатываю, дописываю и постепенно выкладываю. Содержание попаданцев, эльфов и мэри-сью - 0%, художественные достоинства скромные
P. S. Замечательный художник МТИ нарисовала обложку:
Единственный смысл существования человечества - идти всё выше и всё дальше, побеждая пустоту и смерть во всех её формах. Если человечество не хочет этого - ему и жить-то особо незачем. Объективное бытиё отличается от небытия только изменением вселенной вокруг. Тот, кто ничего не изменяет - по факту мёртв.
Временами я задумываюсь о причинах, по которым люди убивают себя. Физическая боль - понятная мне причина. Наблюдать, как твоё тело неуклонно разрушается и терпеть этот процесс - невероятно страшно. Отчаяние - менее понятная. Когда человек уничтожает себя из-за жизненных неурядиц, он демонстрирует слабость. По крайней мере, я привык так считать. Жизненные обстоятельства могут быть весьма тяжёлыми, но пока ты жив и здоров, у тебя остаётся шанс. Ещё сложнее понять тех, кто выходит в окно из-за таких мелочей, как несчастная любовь: здоровая психика должна относительно нормально справляться с подобными вещами, а неконтролируемая гиперэмоциональность - уже изрядное отклонение. Фактически, к смерти в этом случае приводит отсутствие медицинской помощи. Если обобщить, человек убивает себя в тех ситуациях, когда не видит выхода из сложившейся ситуации и когда осознание этого факта для него нестерпимо. Другая форма реакции на такие жизненные тупики - купирование страданий при помощи наркотических веществ (включая алкоголь) и антисоциального поведения, что представляет собой то же саморазрушение, только отсроченное и потому не такое страшное. С другой стороны, мне интересно, что чувствует человек непосредственно перед тем, как сделать шаг в пустоту. Облегчение? Порочную притягательность смертельного страха? Усталость? Кто-то, возможно, не чувствует ничего - если полагает свою жизнь уже законченной, то есть просто разновидностью смерти? Часть самоубийств совершается под влиянием момента, достаточно импульсивно - но другая часть представляет собой обдуманное решение. Как оно принимается? Как выглядит мир в глазах человека, сознательно решившего с ним расстаться? Насколько страшна эта картина, если она преодолевает физиологический страх смерти? Забавно, но ведь смерть не может принести облегчение. Облегчение - категория, описывающая состояние живого существа. Возможно, люди стали бы убивать себя в меньших количествах, если бы правильно оценивали явление смерти - то есть факт прекращения жизни, необратимое и мгновенное прерывание бытия? Но, с другой стороны - наверняка многие самоубийцы, пусть и не все, и без того правильно понимают, что такое смерть. Временами я пытаюсь представить себе этот последний шаг. Довольно пугающая игра воображения, посредством которой я пытаюсь понять: действительно ли моя психика так крепка, как я привык полагать, или эта оценка - всего лишь иллюзия, и я тоже не застрахован от того, чтобы однажды, незаметно для себя, перешагнуть грань? Смерть - худший и единственный настоящий враг человека. Почему же ей периодически удаётся вползать в наш разум в таком отвратительном, неприкрытом виде? Исключительно из-за дефектов психики и несовершенства нервной системы? Возможно, и так. Осознание бытия - побочный продукт эволюции нашего вида, и это очень тяжёлый груз.
Уровень субъектности внешней политики РФ будет превосходно продемонстрирован реакций на удар США по Сирии. Ровно настолько, насколько Россия отреагирует, она и является независимым государством, преследующим собственные интересы. США (в очередной раз) совершили неприкрытый, циничный, наглый акт агрессии в отношении суверенного государства. Если всё ограничится жеванием соплей в ООН, "глубокими разочарованиями" МИДа и "выражением сожалений" - значит, независимой политики у России нет и вытирание ног о грозное лицо Лаврова и Ко (а соответственно - и об нашу страну) продолжится.
Окончательно сформировал свои предпочтения в художественной литературе - теперь одним предложением. Персонажи должны служить развитию сюжета, а не сюжет - развитию персонажей. Персонаж ни в коем случае не должен быть оловянным болванчиком, но в первую очередь я читаю книги ради идей, а не ради внутреннего мира мистера Смита и мисс Сикорски. Не для того, чтобы сопереживать чьим-то мелким, банальным страстишкам. Мне нужен масштаб, нужны проблемы, выходящие за рамки неурядиц пары-тройки обывателей. Чувства и эмоции - лишь инструмент, добавляющие идее достоверности и красок, а не самоцель. В книгу я иду за новым миром, а не в поисках отдельного человека.
Диета полна питательными, полезными продуктами. Есть лишь одна проблема: она практически безвкусна. В итоге организм не то, чтобы хочет есть - он хочет резких вкусов. Каких угодно. Пить уксус целыми глотками, насыпать чеснока в творог, зажарить мясо до состояния обугливания, приготовить адский огненный соус из овощей и красного перца... но нет. Забавно наблюдать, как то, что некогда являлось для большей части населения пищевым излишеством, превратилось в едва ли не насущную потребность. Мозг жаждет удовольствий, к которым успел привыкнуть на протяжение своей жизни. Хорошо, что привыкание к пище не настолько сильно, как привыкание к наркотическим веществам.
Во-первых, никаких прав, данных человеку по праву рождения, объективно не существует. Права - конструкт, созданный цивилизацией, он существует только в рамках общества, и чем сложнее общество - тем более развитую концепцию прав человека оно способно поддерживать. Антилопа в саванне и лев, который на неё охотятся, не обладают правами, как не обладают ими зайчики, собачки, мышки, цветочки и любые другие живые существа. Единственное, что мы имеем просто по факту нашего существования в этой вселенной - возможности. И разумеется, по умолчанию набор возможностей у разных существ и разных людей существенно отличается. Права человека обеспечивает нам государство, а не книжечка, в которой кто-то когда-то написал, что мы чем-то там обладаем. Государство делает это при помощи механизма принуждения. Но что такое базовый набор прав - к примеру, право на жизнь или право иметь собственные убеждения, право на свободу передвижения или право участвовать в демократических процедурах? Это кредит, который выдаётся одновременно с определёнными обязательствами. Если мы отказываемся выполнять данные обязательства - в первую очередь, соблюдать законодательные нормы - выданные в кредит права отбирают. Сие есть краеугольный камень самой концепции права: оно существует исключительно и только в комплексе с обязанностями. Если объём или условия данного кредита нас не устраивают, мы можем попробовать добиться или заслужить каких-то дополнительных прав. Именно так: выкрикивая лозунг "мы здесь власть", граждане утверждают за собой новое фундаментальное право, которым на данный момент не обладают (для эльфов напомню, что участие в так называемых демократических процедурах не равно обладанию властью). Это право они должны заслужить, поскольку личность каждого из нас обладает объективной ценностью - о ужас - не сама по себе, а только посредством объективных же действий, посредством реализации своего творческого потенциала (разрушительные действия тоже сюда относятся). По умолчанию заявление граждан "мы здесь власть" не стоит ровным счётом ничего: другая группа людей полагает, что на самом деле власть - это они, и не желает менять свою точку зрения. Что здесь можно сделать? Правильно, заставить. И вот здесь мы начинаем зрить в корень: есть только концепции, которые конкурируют друг с другом при помощи силы. В этом - суть любого набора прав. Сегодня господствует одна, через двадцать лет - другая, а потом третья, четвёртая или пятая. Граждане, заявившие "мы здесь власть", вступили на путь борьбы концепций и не более того. Чем они могут подкрепить свою заявку? Например, добившись общественно-значимых успехов. Что-то построить, внедрить, изобрести, организовать, кого-то спасти или вдохновить. Или - взяв в руку булыжник. Да, вес булыжника в руке волшебным образом прибавляется к весу такой бесплотной вещи, как мнение. Но! Как только вы берёте в руку булыжник, в другую вашу руку, вне зависимости от вашего желания, падает груз ответственности. Это закон бытия любой социальной системы, обойти который нельзя. Данный груз может быть реализован в виде тюремного заключения, синяка от дубинки полицейского на вашей спине, в виде пули, пробившей ваш череп и расплескавшей ваши мозги, или в виде денежного штрафа за разбитую витрину. Этот же принцип действует и в обратную сторону: если кто-то сунул вам в руку груз дополнительной ответственности - например, в виде нового налога - он одновременно позволил упасть в другую вашу руку определённой свободе действий. Кто-то поймёт её непосредственно в виде свободы украсть то, что у него отняли, но на большинство она повлияет опосредованно - в виде изменения взглядов, процесса мышления, деятельности, может быть, и вообще подсознательно. Тот же самый принцип работает и в отношении того, кто взвалил на вас дополнительный груз: он, таким образом, взял себе лишнее право - и получил дополнительную ответственность в виде роста социальной напряжённости, а иногда - всякое бывает - и риска стать к стенке во время революции. Такие связи пронизывают всё общество, превращая его в единую систему, но, как своего рода платоновские призраки, реализуются не всегда, до определённых пределов оставаясь эфемерными тенями у нас за плечом. Тем не менее, всякое изменение баланса резко повышает их шансы на материализацию. Не всякий, взыскующий власти, получит пулю - но он получит её скорее, чем тот, кто сидит дома. Это не хорошо и не плохо: это просто факт. И вот тут кроется фундаментальное отличие революционера от инфантильного придурка, вышедшего на митинг. Революционер понимает природу всякого права. Он знает, что вступая на этот путь, автоматически попадает в чей-то прицел, и что суть его борьбы - борьба концепций, основанная на силе: его и его противников. Дебил с "демократического" митинга не понимает суть всякого права. Он полагает, что его личность и мнение самоценны просто по факту своего существования. В его голове не укладывается необходимость заслужить или взять желаемое силой, приложив собственные труды и рискуя жизнью и благосостоянием: по его мнению, всё требуемое должны ему просто отдать. "Моё мнение верно, потому что оно моё". По этой причине дебил всегда останется пешкой в чужой игре за перераспределение прав и обязанностей: ведь пешка не осознаёт замыслов шахматиста и едва ли понимает, что является частью шахматной партии. В одной руке право - в другой ответственность. Другой реальности для нас нет.
Интересно, почему Израиль не может признать независимость Палестины? Это же очень просто. Признать независимость, дождаться первого акта агрессии (долго ждать не придётся), после чего официально объявить войну и сравнять всю Палестину с землёй (на это тоже не потребуется много времени, так что любители перемирий толком и налететь не успеют). Вступаться оружно за этот подвид арабов уже никто не станет, дураков, по-моему, не осталось - и не только из-за боязни Израиля, но и потому, что сами палестинцы успели нагадить многим своим союзникам. Население частью уничтожается, частью выдавливается в виде беженцев (хотя бы и в сочувствующую им Европу, ха-ха), проблема решена, Израиль сидит на попе ровно и становится немного менее нервным. Да, я знаю - cool story, но было бы забавно