- Я менестрель! - Я тоже, когда выпью.

Вновь оттаяли города
Между ними - пустая даль
Между ними ткут поезда
Паутины дорожной сталь

Между ними - граница сна
Рубежи позабытых лет
И по рельсам свернёт весна
В беспощадный июльский свет

***

Закат блестящим золотом разлился по волнам
Ввысь, по камням расколотым, взбирается луна
Гуляет ветер соснами, шумит лесной тропой
Мерцают искры звёздные над быстрою рекой

Качаются покойники на виселице в ряд
Огни сквозь ветви хвойные с небес на них глядят
Пейзажем упоительным пленённый с детских лет
Когда-то был я зрителем, теперь - плохой поэт

@темы: Стихи и песни, Бред

---

Поражение не имеет оправданий?

50 миллиардов долларов. И ведь отмолчаться не выйдет, придётся так или иначе - но признавать решение гаагских заседателей не имеющим для России никакого юридического веса. На то, чтобы отдать деньги, полагаю, даже наши элиты пока не пойдут
Бедные властьпридержащие. Им так не хочется конфронтации, а задиры всё пинают и пинают. И с каждым разом больнее.
Но - "мама говорит, что все конфликты можно решить словами и диалогом".
А выхода-то и нет. Или ты бьёшь в ответ, какой бы плохой ни была ситуация, или становишься их шестёркой без права на своё мнение.
Но президент, чиновники и МИД всё также мямлят что-то о "нечестной игре", "контрпродуктивных действиях" и "западных партнёрах".
Дорогие инопланетяне, имплантируйте нашей "элите" титановые яйтса, а то у них проблемы по этой части.
Мне уже плевать - революционный вождь, пожизненный президент, диктатор, монарх - лишь бы в голове имелся мозг, а между ног - твёрдые шары. Тошно смотреть на наше политическое болото.
И главное - на политическом поле больше никого. Все реальные альтернативы ещё гаже, чем то, что имеем на данный момент. И это в состоянии войны.
Император, на тебя уповаю.

@темы: Общество, Наблюдения, Новости

---

Где-то

У Мирре большая голова и длинный хвост. А больше ничего нет. Мирре любит есть шевелящиеся штуки, которые падают из верхнего света. Ещё он любит слушать вибрации. Вибрации приходят из нижней тьмы - мягкий, ласковый рокот, проникающий сквозь кожу. Иногда Мирре кажется, что вибрации говорят с ним.
Свет!

У Мирре слабые лапы и внимательные глаза. Он ещё мягок и неуклюж, но впитывает всё, что видит вокруг. Свет. Тень. Движение.
Вибрации снова говорят с Мирре, но теперь он различает их голоса. Скоро он научится отвечать им. Он чувствует. И тогда что-то произойдёт.

Мирре высок и гибок. Хлёсткие движения перемещают его тело в любом направлении, чуткий язык улавливает тончайшие запахи. Мирре знает Закон - тот ветвится множеством меньших законов и уводит длинными тропами, но лишь по одной из них суждено пройти до конца. Лапы Старших гладят его, поощряя к развитию. Мир раскрывается, как раковина моллюска.

Мирре спаривается. Созидает. Идёт дорогой законов. Потом - снова, снова и снова. Так правильно. Созидание и законы переплетаются двумя липкими волокнами, прекрасными в своей гармоничности. Деяния радуют. Дни длинны, но влажные ночи покоряют их жар. Дорога наконец-то видна.

Мирре вершит чужие дороги. Под его хватательными лапами - нити миллионов Других и он сплетает их в совершенный узор. Миры движутся в Пустоте, а здание Общности прорастает сквозь них ветвями. Мирре видит дальше, чем когда-либо прежде.
Лапы слабеют.

Мирре погружается в бассейн, навстречу нижней тьме. Вибрации обволакивают тело, а из глубин всплывает, разевая жадный рот, чья-то тень. У неё большая голова и длинный хвост.

@темы: Бред

---

Кузницы Гефеста

Набрёл в тематическом журнале на смишной комментарий:

Цитата:

Предельный кризис жанра. Все боевые корабли, за исключением авианесущих и десантных, выродились в монокультуру крейсера, или "носовая пушка + универсальный радар + блок ракет + вертолёт". Даже названия абсолютно лишены смысла: большой крейсер называют "эскадренным миноносцем" (без эскадры и мин) 8~10кт, средний крейсер 2~4кт -- "фрегат" (или LCS), и лёгкий крейсер ~1~2кт -- "корвет". Вооружение если не однотипное, то полностью аналогичное с масштабированием. Каждый "новый проект" в рамках этой модели -- это дерзкий прорыв в то же самое место, как новая версия айфона ("а теперь с сапфировой кнопочкой").
Кто первым построит новый "Дредноут" (настоящий прорыв), тот победит в следующей войне на море.

На самом деле, нет никаких принципиальных проблем в том, чтобы построить новый "Дредноут". С бронёй толще, чем у "Ямато", системами активной защиты и чудовищной многослойной ПВО. С баллистическими ракетами в погребе и батареей из сотни КРМБ и ОТР. И всё это - с экипажем в 50 человек благодаря предельной автоматизации.
Да, топить его придётся, допустим, несколькими последовательными подрывами ТЯО и не иначе.
Но зачем?..
Выйдет совершенно чудовищная по своей стоимости даже для США игрушка. Множеством специалистов уже неоднократно отмечалось - лучше иметь совершенно обычную технику в десяти местах, где она сможет влиять на обстановку, чем убер-девайс в одном-единственном.
Это проблема всей военной техники (не только современной): конкуренция между стоимостью, сложностью и длительностью цикла производства и техническим совершенством (эффективностью). Возможности по конструированию новых образцов традиционно опережают технологические возможности по массовому производству этих же образцов. Судьба знаменитых "Рапторов" и "Зумвольтов" в этом отношении весьма показательна.
Таким образом, пока не сменится технологическая база, по морям и океанам будут плавать всё более совершенные, но принципиально одни и те же кораблики, состоящие из тонколистовой стали, лёгких сплавов, пластика, носовой АУ, ракетной батареи и прочих традиционных на сегодня компонентов.
Фактически, следующий ожидаемый и этапный шаг во всех классах военной техники - переход на беспилотные комплексы, причём тенденция "несколько убер-девайсов во главе стаи простых и дешёвых болванчиков", по моему личному мнению, будет прослеживаться и нарастать.
А для создания чудо-оружия нужны прорывы в энергетике и материаловедении. Нет прорывов - идёт эволюция того, что уже есть на текущий момент.

@темы: Военное дело, Размышления, Наблюдения

---

Предел точности

Кстати говоря, точность (и её производная - реалистичность) виртуальных миров ограничена как вычислительной мощностью, так и объёмом памяти компьютеров, которые их моделируют.
При этом любая память ограничена своими физическими размерами. В предельном, фантастическом случае, для моделирования одной элементарной частицы или атома необходима как минимум одна элементарная частица или атом. Предел точности принципиально (про крайней мере, с нашей текущей физикой) ограничен количеством атомов, имеющихся в распоряжении запоминающего устройства.
Таким образом, идеальная модель, скажем, небольшого города, потребует объём вещества равный объёму вещества в самом городе.
Идеальный виртуальный мир никогда не будет создан и это, в некотором роде, хорошо

@темы: Размышления

---

Забавные отклонения

Последние секунды третьей серии Aldnoah.Zero или конец 24-й - начало 25-й серии Sword Art Online. В том числе ради таких моментов я смотрю аниме.
Есть у меня небольшое отклонение - справедливый садизм. Получаю огромное, почти физическое удовольствие, когда разнообразные маньяки, лицемерные ублюдки и тому подобный мусор рода человеческого умирают в мучениях. При этом в отношении невинных людей ничего подобного не наблюдается - никаких садистских наклонностей. А вот маньяка я бы сам преспокойно расчленил.

@темы: О себе, Аниме

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Соблазн велик

Ночная тьма зовёт отправиться за шоколадом.

@темы: Повседневность

---

Лекарство от всего

Большая часть возможностей, описанных в "Квантовом воре", меня пугает.
Но некоторые ещё и вызывают острую зависть.
Интересно, воспользовался бы я ими, имей такую возможность?..

@темы: О себе, Размышления, Книги

---

Установлено

Опытным путём выяснено: по нынешней погоде и без последствий, под открытым небом Бледный может поддерживать непрерывную двигательную активность не более часа. При этом необходимо постоянное поступление воды в организм. Двигательная активность под открытым небом в течение более длительного срока может привести к негативным последствиям для организма

@темы: О себе

---

Разрушение мозгов продолжается

У некоторых людей лицемерие в крови, а в некоторых странах оно витает в воздухе.
Вот, например, украинский пользователь  urashima, не выдержавший моей "имперскости" и окуклившийся (по крайней мере, от меня).
Долгое время был довольно вменяемым, хотя и странноватым.
И вот, по поводу моего поста К вопросу о неоварварах, он пишет (keytaro-kun.livejournal.com/52713.html):

Цитата:

К вопросу о том, кто воспитывает в украинцах ненависть к русским.
Вот пост хорошего знакомого с дайриков, с которым я последнее время много общался (но война это дело несколько опрокинула, он в душе имперец, а мне это сейчас как-то не смешно уже). Нормальный такой прогрессивный парень, интересующийся околокоммунистическими идеями, вселенной "Вархамер" и рецептами выпечки. Очень часто мы говорили об иррациональной ненависти граждан Украины к россиянам. В смысле, я говорил, что ее нет...
Теперь я понимаю, что он просто смотрел в будущее. Которое сам творит, кстати. А я, дурак, остался в прошлом.

 urashima, я говорил тебе, что ты дурак? Теперь я добавлю - ты лицемерный дурак. Если ты своим умом не можешь и не хочешь понять, что НЕНАВИСТЬ РОДИЛАСЬ НА УКРАИНЕ, а это всего лишь АДЕКВАТНЫЙ на неё ответ - по другому тебя назвать нельзя. Если ты не способен понять, что не в России культивировалась ненависть к "хохлам", а на Украине культивировались бандеровские культы и ненависть к "кацапам" и "москалям" - причём даже не во имя самой Украины, а как простой инструмент в руках умных и полностью беспринципных людей - ты дурак вдвойне.
Это твой моральный и интеллектуальный конец. Видимо, жизнь в Киеве до добра не доводит.

@темы: Общество, Наблюдения

---

От первого до последнего слова - 2

Сознательное игнорирование либо честное непонимание того, что написано в данной статье руководством РФ можно назвать либо государственным преступлением, либо преступной халатностью государственного масштаба.

23.07.2014 в 21:51

Пишет  Sindani:

МЕЖДУ ВОЙНОЙ И ПОЗОРОМ (Пороки внешнеполитической доктрины России). II часть
2. Теория соблюдения договоров

Следующий вопрос, подлежащий рассмотрению, касается уже выполнения межгосударственных договоров. Думается, тут основной проблемой является то, что современный обыватель подсознательно переносит на межгосударственные отношения стереотипы, связанные с бытовой жизнью отдельных людей в пределах одного государства. Широкое использование откровенно туманных и неоднозначных понятий типа «международное право» в контексте межгосударственных отношений только укрепило эту тенденцию. Людям кажется, что за соблюдением «международного права» следит не меньшая сила, чем за соблюдением права внутри государства. Однако в общем случае думать так нет никаких оснований.

1) Поддержание внутригосударственного права

Если наш партнёр по сделке нарушил нотариально заверенный договор, в котором предусмотрены санкции за нарушение, мы можем обратиться в суд, и судебные исполнители наложат на нашего партнёра определённые санкции. Эта возможность принуждает большинство обывателей соблюдать заключённые договоры, потому что санкции за нарушение договоров сильнее той выгоды, которую они могут извлечь из невыполнения своих обязательств. Однако возможность эта всякий раз опирается на наличие арбитра в лице государства, которое наделено достаточной силой для принуждения и заинтересовано в выполнении договоров своими гражданами, чтобы жизнь в стране не превратилась в хаос.

Ещё одним фактором для соблюдения договоров на уровне граждан может служить желание сохранить репутацию, то есть извлечь выгоду при будущем заключении договоров, для чего необходимо доверие остальных. В этом случае тоже можно сказать, что человек соизмеряет издержки и выгоду от нарушения своих обязательств, прежде чем принять решение о соблюдении договора. Хотя, конечно, само по себе выполнение обещаний во многих культурах является достойным поведенческим стереотипом, включённым в нравственные ориентиры данного общества, и выполняется большинством просто «по привычке», без соизмерения в каждом конкретном случае приобретений и потерь.

Заметим, что широкое распространение таких стереотипов, подкреплённое осуждением нарушивших слово, тоже является своего рода результатом оптимизации и на общественном, и на личном уровне. Личная оптимизация подкрепляется не только отсутствием осуждения за нарушение слова, но и тем, что человек экономит усилия, которые пошли бы на соизмерение каждый новый раз приобретений и издержек от нарушения обещания.

То, как Россия вышла из грузинского конфликта, было совершенно недальновидно. И признание независимости Абхазии и Южной Осетии вместо аннексии (теперь из Абхазии выращивают вторую Грузию незаслуженными подачками и привилегированным статусом протектората, без полной ответственности перед Россией со стороны абхазской элиты), и неумение выдавить у побеждённой Грузии признание потери, и нарушение обязательств перед партнёрами, с которыми собирались дальше договариваться по мировым вопросам, – всё это было ошибкой! Дипломатической, геополитической и военной.

После того, как Путин поступил так со своим обещанием, Запад, конечно же, мог «утереться» для вида. Но вот надеяться, что он не затаит злобу к такому подличающему партнёру, было несколько наивно. Да, можно всегда сказать, что для самого Запада подобные гадости – привычное дело (взять хотя бы невнятное обещание не расширять НАТО на восток, само существование которого потом опровергалось под предлогом «Горбачёв нас неправильно понял»). Но это – совсем другое дело. Если там, благодаря демократии, во власть идут торгаши по человеческому психотипу и способствуют скорейшей деградации своих стран, нам вовсе необязательно за ними повторять.

Теперь же мы наблюдаем похожий кульбит с исполнением обещания о защите гражданского населения Юго-востока бывшей Украины от террора новых властей. Абсолютно всеми участниками конфликта соответствующие слова Путина были с самого начала восприняты как чёткое обещание. И в этой ситуации просто недостойно придумывать задним числом новые объяснения, мол, мы не обещали защитить, а оставляли за собой такое право, и придумывать задним числом дополнительные условия, мол, для защиты с нашей стороны вы должны были выполнить рекомендацию по откладыванию референдума. Тем более гнусно звучат оправдания, что это обещание было дано только для того, чтобы спровоцировать народный протест на Юго-востоке Украины, отвлечь на него внимание хунты и «прикрыть» операцию по отъёму Крыма. Не дело государя – участвовать ложью в спецоперациях. Это не его ранг вообще!

2) Поддержание международных обязательств

На межгосударственном уровне действуют похожие факторы, влияющие на соблюдение договоров: соизмерение приобретений и потерь, включая репутационные риски, а также культурно заданные стереотипы выполнения обещаний, которыми руководствуются власти различных стран. Однако реализация этих факторов на международной арене отличается сразу по многим причинам.

Во-первых, на планете нет единого арбитра, готового следить за соблюдением неких единожды установленных правил разными странами. Есть только более сильные государства, которые в отдельных случаях могут вмешаться в отношения между более слабыми государствами. Как, например, США и их союзники вмешались в 1990-91 гг. в отношения между Ираком и Кувейтом. Ключевую роль сыграло то, что Ирак и Кувейт были заведомо слабее США и союзников, что у Ирака не было сильных защитников, что защита Кувейта отвечала национальным интересам США. Если бы хоть какой-то из этих факторов не был выполнен, едва ли Запад вмешался бы в конфликт.

Поэтому, коль скоро отсутствует регулирующий всё арбитр, правильнее сказать, что никакого объективного, стоящего над всеми международного права не существует. Есть самые общие рекомендации поведения на международной арене, выработанные многовековым опытом геополитической конкуренции и часто нарушаемые экспериментаторами. Пройдёт ли нарушение без плохих последствий для нарушителя, зависит от конкретной обстановки. И чего среди этих рекомендаций точно нет – так это требования к странам всегда и безоговорочно выполнять взятые на себя обязательства.

И действительно, когда мы договариваемся о чём-то с другими странами, что может помешать им нарушить договор, если нет ещё более сильного заинтересованного арбитра? Только если общие приобретения от нарушения договора будут меньше, чем потери. Если исключить репутационные потери, проявляющиеся в отношениях с третьими странами и среди собственного народа, то, пока в ответ на нарушение договора мы можем наказать нашего партнёра жёстче, чем самих себя, до тех пор можно говорить о действенности международных соглашений. И только.

Конечно, в рассмотрение следует включить фактор сохранения репутации, но в большинстве случаев и он недорого стоит. Западу не впервой нарушать свои обязательства, и его это не очень волнует, поскольку его контрпартнёры вынужденно «забывают» о репутации Запада во время новых переговоров – иначе никаких договоров и соглашений вообще не будет. Мы уже видели это на примере февральских и апрельских договорённостей по Украине. Целью первой договорённости для Запада было окончательно делегитимизировать режим Януковича, поставив его на одну доску с Майданом, целью второй – напротив, легитимизировать правящую на Украине хунту её признанием со стороны России: получается, что министр иностранных дел России подписывал соглашение с законным министром иностранных дел Украины. Как только непосредственные цели договорённостей были для Запада достигнуты самим фактом подписания соглашений, само существо соглашения немедленно нарушалось, но МИД России, в своих попытках достичь новых соглашений о перемирии, всё равно усиленно делает вид, что верит в обещания Украины и Запада, в действенность подписанных бумажек.

Правда, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Потеря репутации честного исполнителя обещаний непривилегированной страной, такой как Россия, будет стоить ей намного дороже, хотя бы потому, что она уже не может навязывать другим странам никчёмных руководителей, готовых делать вид, что не знают о нарушении Россией обязательств, она не может провести всемирную кампанию манипуляции сознанием для поддержания ложной репутации, не сможет представить откровенное нарушение обязательств вынужденным, обвинить в нём противника и т.д.

Итак, можно смело сказать, что, как не существует объективного международного права, регулирующего отношения государств, так же не существует общеобязательной нормы выполнения межгосударственных соглашений. Их выполнение зависит от оценки приобретений и потерь тем, кто принимает решение о выполнении. Рассчитывать на выполнение нашими западными партнёрами каких-то обязательств можно ровно до тех пор, пока мы можем наказать их за невыполнение конкретного обязательства больнее, чем пострадаем при этом сами.

3) «Большая игра» и ложные коннотации

В этой теме уместно рассмотреть известный в политологии термин «большая игра», применяемый к геополитическому соперничеству великих держав. Сложно сказать, как на термин реагируют носители английского языка, но у автора этих строк сложилось впечатление, что среди русских читателей сам по себе термин «большая игра» приводит огромные массы к ложной коннотации и непониманию происходящего. Вместо реалистичного видения мира как арены столкновений без правил, с постоянно возникающими принципиально новыми участниками и факторами, термин наводит на мысль о вялотекущей игре в шахматы, где все ходы делаются по очереди и строго по раз и навсегда установленным правилам. Коннотация была подкреплена заголовком книги Збигнева Бжезинского «Большая шахматная доска». Давно ясно, что это не так, что «правила» формулируют более сильные в физическом и информационном плане, что немногие сформулированные правила выполняются только до тех пор, пока это выгодно, что чаще всего никто не ждёт от соперника его ответного хода, а берёт своё сам и сразу, что падающего подталкивают и добивают.

Тем не менее, российские дипломаты бесконечно рассуждают то о будто бы существующем объективном международном праве, якобы имеющем приоритет над интересами России, то о выполнении соглашений как будто бы высшем императиве для недругов России. А российские аналитики строят свои прогнозы из всё того же представления мира как шахматной доски, а ведущих стран – как игроков, соблюдающих определённые правила. Правда, поскольку правила эти нигде и никем не были сформулированы во всех удовлетворяющей форме, политологам приходится создавать конструкции, исходя из своего собственного понимания этих правил, причём каждый раз по-новому, чтобы подыграть новому развороту начальства.

4) Моральные ограничения при выполнении договоров

Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что моральные установки руководителей какой-то страны, используемые в международных отношениях и влияющие на выполнение обещаний, могут сильно отличаться от моральных установок внутри данного общества. Во-первых, иностранцы «менее родные», чем соотечественники, поэтому для руководителя страны, преследующего национальные интересы, обмануть их уже не грех. (Эту мысль пытался привить в русскую культуру сказкой «Иван-Царевич и Серый Волк» Жуковский, но, судя по политике его воспитанника Александра II, не сильно преуспел.) Во-вторых, в демократических странах интересы сохранения репутации, поддерживающие соблюдение моральных принципов, не действуют дольше нескольких лет. Проходят выборы, меняется правящая партия – и со страны и её новых руководителей «взятки гладки».

В то же время, на всех западных политиков действует жёсткое ограничение – оставаться в рамках общего курса, сформированного элитами своей страны. Поэтому любое обстоятельство, противоречащее интересам западной страны (в понимании интересов её элитой) будет сломано. В частности, на выполнение договорённостей странами Запада можно рассчитывать только тогда, когда их срыв будет жёстко бить не по отдельным политикам, а по этим странам целиком (или бить более жёстко, чем выполнение). Едва ли война против Ливии отвечала личным интересам Берлускони и Саркози, известных друзей Каддафи. В конце концов, Саркози привлекли к ответственности за мутные схемы финансирования его партии со стороны Каддафи, а эти факты так и не «всплыли» бы, если бы Саркози не разбомбил Ливию. Но, как оказалось, возможность контрпартнёров Запада жестко наказать отдельного лидера западной страны и даже всю его партию за недостойное поведение вообще не является значимым фактором в западной политике! Понятия морали и репутации в этом контексте теряют всякий смысл.

В этом плане особое недоумение всегда вызывали настойчивые попытки российского руководства построить отношения с Западом, основываясь на личных связях. От «друга Гельмута» и «друга Билла» Россия без паузы перешла к дружеским отношениям нового президента со Шрёдером, затем с Саркози и Берлускони… и где теперь Саркози и Берлускони? Какие стратегические преимущества получила Россия в результате этой личной дружбы?

(Вот как отражено непонимание российскими лидерами этого обстоятельства у pmn_2: «В России всегда был стиль правления, при котором управляли личности. Не то, чтобы личная власть была всемогуща, но она всегда была сильна. Нынешняя власть ошибочно принимает Запад за подобную структуру. Это не так. Западом правят институты, то есть коллективный разум политиков, журналистов, правозащитников и прочих либеральных мулл. Это теократия, подобная исламу, где нет жесткой церковной вертикали. Лидеры Запада не правят, а лишь озвучивают сформированный элитами курс. Иными словами, личные договоренности с западными лидерами не стоят ничего. А подписанные договоры стоят немногим больше. Поэтому нынешние попытки каких-то кулуарных договоренностей или внесения раскола между ЕС и США совершенно бесполезны».)

Итак, поскольку на Западе правят институты, а не отдельные личности, а общий вектор институтов не определяется международными договорённостями, то можно ожидать, что обещания отдельных лидеров или даже заключённые ими договоры будут выполняться не по каким-либо нравственным соображениям, а только ввиду оптимизации политики с точки зрения интересов рассматриваемых стран в понимании их элит.

Несколько по-другому действуют моральные ограничения при монархическом правлении или в переходных системах, например, при во многом монархическом правлении, прикрытом демократической ширмой, как в России. К монархическому руководителю предъявляются более жёсткие моральные требования и внутри, и вне страны. Внутри страны – по той причине, что легитимность монарха держится на его моральном авторитете, на соответствии принципов его правления самым общим моральным принципам, разделяемым в народе. (На эту тему см., например, фундаментальную монографию Тихомирова «Монархическая государственность».) Вне страны – по той причине, что степень преемственности режимов довольно высока, поэтому за обман и другой вид аморального поведения могут наказать наследника.

5) Состояние геополитической мысли в российской дипломатии

Если же оценить действия российской дипломатии в самых разных ситуациях, то складывается впечатление, что она видит мир в розовых очках, искренне верит в нерушимость международных договоров, «естественное» международное право и всеобщее соблюдение неких «рыцарских правил» в «большой игре». Очень характерно показывает понимание геополитики российской элитой недавнее телевизионное интервью Е.М. Примакова, известного государственного деятеля горбачёвского-ельцинского периода и члена президиума РАН. Мы затронем несколько тезисов этого интервью.

Так, оправдывая занятую Кремлём линию на дистанцирование от конфликта на Украине, он, в частности, говорит (11 мин. и далее), что благодаря этой линии«усиливаются те силы на Западе, которые хотят нормализовать отношения с Россией. Мы должны думать о себе, потому что санкции – не так просто… сейчас тем, как мы себя вели во время кризиса, мы начали новый этап развития международных отношений. Сейчас идёт объективный процесс складывания многополярного мира и субъективный процесс навязывания однополярного мира, где гегемоном выступают Соединённые Штаты. Мы против этого всегда боролись, но ограничивались риторикой, а сейчас Россия доказала, что она может и практически решить задачи, которые она считает связанными с национальными интересами».

На прямой вопрос ведущей, есть ли возможность поддержать русских Украины, не вводя туда войска, Примаков отвечает: «Конечно, есть возможности, мы их используем в своих контактах с западными лидерами». (Интересно, как эта возможность была реализована, сильно ли помогли эти контакты убитым?) Далее он поясняет (17 мин.): «если бы мы ввели войска, это было бы резкое ухудшение и для развития ситуации на Украине, и для развития наших отношений с Западом. Потому что сейчас главное – создавать условия для технико-технологического роста у нас, потому что здесь мы отстаём». И завершает мыслью (19 мин.): «Пускай говорят [критикуют Россию за позицию по Украине], но я не думаю, что это будет перерастать в какие-то действия, которые будут наносить нам ущерб… Сейчас главная задача – абсорбировать Крым, потому что здесь отступления быть не может, это честно завоёванное». Далее (25 мин.) следуют заверения, что националисты на Украине ослабнут, потому что столкнутся с ростом безработицы и другими экономическими проблемами.

Собственно, в этом наукообразном наборе пропагандистских клише всё очень характерно. Понятно, что Евгений Максимович, перечитавший на студенческой скамье много учебников диамата и пересдававший зачёты преподавателям марксизма-ленинизма, не мог обойти тему «объективного» и «субъективного», но вот являются ли эти его размышления содержательными? В мире наблюдается геополитическая конкуренция. Соединённые Штаты, преследуя свои интересы, хотят закрепить однополярную систему, а независимые от США страны, преследуя свои интересы, отстаивают многополярную систему. С обеих сторон действуют мощные силы, заинтересованные в определённом исходе, и нет оснований называть одну из тенденций объективной, другую – субъективной.

Примаков мог бы заявить, что, как показывает исторический опыт, однополярный мир нельзя установить навечно, поэтому многополярный мир можно назвать неизбежным, а процесс его установления – «объективным». На это можно ответить, что, как показывает тот же исторический опыт (Римская Империя и др.), однополярный мир может продлиться очень долго, целые поколения, поэтому в рамках актуального для нас рассмотрения нет неизбежности ни однополярного, ни многополярного мира. Тем более если мы пытаемся спрогнозировать судьбу не всего мира, а конкретной сегодняшней России, с которой может произойти, что угодно, несмотря на «объективные» законы, устанавливающие общее положение в мире в очень отдалённой перспективе. И ключевое наукообразное мудрствование уважаемого академика РАН рассыпается в труху.

И даже если отставить в сторону моральную составляющую рассуждений Примакова «мы должны думать о себе» (когда гибнет часть русского народа!), возникают вопросы, какова цена его прогнозам и констатациям. Мы все помним, как при разрушении СССР такие же «мудрые головы» успокаивали народ, заверяя, что экономическая необходимость и культурная близость сами собой, «объективно» приведут разделившиеся республики СССР к сближению. Года полтора назад и В.В.Путин заявил о России и Украине, что «всё равно мы когда-нибудь будем вместе». Теперь дошло до войны, которая может завершить становление украинской нации и навсегда рассорить народы, где же те мудрые прогнозисты? Почему те же самые люди, которые неоднократно позорно садились в лужу в своих прогнозах по Украине и в своей политике по отношению к Украине, продолжают исполнять роли оракулов и правителей?

Достаточно просто сопоставить заверения Примакова с реальностью. Действительно ли на Западе усиливаются сторонники нормальных отношений с Россией? Даёт ли академик гарантию, что более серьёзных санкций против России за Крым не будет, если она теперь будет сидеть тише воды, ниже травы? Ведь, несмотря на послушное выполнение Россией основных указаний о неподдержке восстания, машина изоляции России не отработала назад! Действительно ли ввод войск на Украину ухудшил бы положение на Украине, а переговоры с западными лидерами – улучшают? Ведь, когда в конце апреля Россия подвела свои войска вплотную к украинской границе, Украина замедлила силовую операцию, а теперь, когда войска отвели и пытаются через западных лидеров склонить Порошенко к новому перемирию, каждый день применяют всё более мощное оружие и убивают всё больше людей!

А сможет ли Россия воспользоваться нормальными отношениями с Западом, чтобы сократить технологическое отставание, и будут ли у неё нормальные отношения? Рассуждения Примакова внутренне противоречивы. С одной стороны, он говорит, что Запад даст России значительно усилиться, если Россия будет себя «хорошо вести» по отношению к Украине. Возникает вопрос: а сильно ли помогло России «хорошее поведение» по отношению к Украине в предыдущие годы? Несколько лет назад Россия только восстановила тот уровень отставания душевого ВВП от американского, который был при Николае II и на исходе советского периода, когда Россия вовсе не «вела себя хорошо». Но на этом сокращение разрыва закончилось и ускорить технологический рост не удаётся, несмотря на хорошие отношения с Западом. И на фоне хороших отношений, как только у Запада появилась возможность нанести по России удар, он устроил на Украине антироссийскую революцию, имеющую целью вообще уничтожить всё русское на Украине и направить Украину против России. С какой стати Россия ускорит своё развитие при таком отношении к ней Запада?

И, с другой стороны, почему США постоянно грозят санкциями, но не торопятся с их вводом? Если бы была верна теория, что они хотят заманить Россию на Украину, то им следовало бы помолчать пока о санкциях, не угрожать, а ввести санкции уже после ввода российских войск! И почему они не вводят санкции уже сейчас? Не значит ли это, что слова о санкциях – тоже блеф?

И когда я пытаюсь понять, что за методология ведёт к такой непоследовательности российской дипломатической мысли, наиболее вероятным объяснением, помимо банального конформизма, мне видится то, что люди разделяют концепции «международного права», «большой шахматной доски» со своими «правилами игры» и т.д. В результате они на полном серьёзе верят, что стоит России держаться в рамках развешанных вокруг «красных флажков», т.е. придерживаться определённых «правил игры», – и США с Европой тоже не будут переходить от сотрудничества к прямой конфронтации, не будут бить на уничтожение. Хотя действительность кричит об обратном.

Отдельно следует заметить, что даже и эта «стратегия» не проводится на последовательной основе. Поэтому, даже если бы ложное представление мира как о шахматной доске с действующим на ней международным правом было верно, Россия ничего бы не выиграла. Вместо того чтобы «правильно себя вести», Россия аннексировала Крым. Примаков считает, что Крым отдавать нельзя, это «честно завоёванное». Хочется предложить ему снять крест или надеть трусы. Никем и никогда не было сформулировано таких правил, по которым именно чужой полуостров захватывать можно, а если не полуостров, то нельзя. Военное вторжение России на территорию Украины является для мирового сообщества абсолютно очевидным и уже свершившимся фактом в Крыму. Для всего мира Крым – это оккупированная Россией украинская земля, Россия уже нарушила все мыслимые нормы «международного права». С точки зрения Украины отчуждение Крыма было проведено не в честном бою, а с особенной подлостью: Украина пустила российские войска в Севастополь на правах аренды базы, а те воспользовались моментом в несколько дней паралича киевской власти. Задабривать Украину после этого шага бесплатным газом и мирными инициативами бесполезно, ибо выглядит, как насмешка над убогим. Совершенно невозможно понять, почему при вторжении России в Крым связи России с Европой не оборвались и террористическая война не началась, а при вторжении на Юго-восток Украины, тоже поддерживавший Россию, началась бы. И что мешает Западу оборвать все связи, организовать террористическую войну в Крыму и перенести её на остальную территорию РФ, как только его киевские марионетки, благодаря неактивной позиции России, укрепятся на Юго-востоке Украины.

Грань, якобы пролегающая между Крымом и Юго-востоком Украины, выдумана московским истеблишментом абсолютно на пустом месте. Если и был какой-то тайный намёк или согласование захвата Крыма с США, то только в рамках ловушки для России, подобной «кувейтской ловушке» для Саддама Хусейна. У США и Европы нет никаких оснований выполнять своё (предположительное) секретное обещание смириться с захватом Россией Крыма, пока Россия не может наказать их за невыполнение обещания сильнее, чем пострадает при этом сама. Они и не смирились, а просто дожидаются часа, когда смогут выставить России счёт за Крым. Почему же они ждут? Потому ли, что Россия не пошла на Юго-восток? Нет! Напротив, они дожидаются, когда у России уже не будет возможности так просто зайти на Юго-восток Украины и упрочить свои позиции ещё больше. И тогда, когда Россия уже не сможет адекватно ответить на террористическую войну в Крыму, одним ударом полностью вытеснив Запад с Украины, мы увидим, смирились ли США со статусом гостя в Чёрном море. И готовы ли они терпеть существование Калининградского анклава в своём тылу, когда и его можно «отжать» по крымскому сценарию.

Наглым и разнузданным изнасилованием Украины через очередной Майдан, превратившим расположенную на русских землях республику в агрессивное фашистское государство с русофобской идеологией, Запад окончательно показал, что его отношение к России исходят не из логики сотрудничества и поиска взаимных выгод, а из логики конфронтации и нанесения России максимально возможного ущерба. Захватом Крыма Россия предоставила Западу безупречный и великолепный повод вести конфронтационную политику открыто и не стесняясь, наносить по России новые и новые удары, не жертвуя репутацией. В этих условиях лелеять надежды, что хорошим поведением можно выклянчить у Запада возвращение к сотрудничеству, может только идиот или предатель. Россия хорошо себя вела и до Крыма, но против неё всё равно устроили Майдан в Киеве – здорового сотрудничества не было и тогда. Не появится оно и сейчас.

6) Обязательность в российской элите

Завершая тему выполнения обещаний, следует заметить следующий парадокс во внешнеполитическом поведении российских властей. Ожидая от своих партнёров следования моральным принципам и выполнения обещаний, проводя политику в явном расчёте на выполнение западными лидерами выданных обещаний, сами российские правители зачастую не удовлетворяют тем критериям, которые накладывают на других. Хотя, как указывалось выше, ввиду неравенства сторон, России надо вести себя наоборот: ожидать от Запада любого клятвопреступления, но не позволять ничего подобного самой себе.

Для того, чтобы рассмотреть моральные и психологические аспекты, связанные с исполнением ключевых обещаний лидерами России, затронем два эпизода.

Напомним, во время войны с Грузией в Россию прилетел Саркози и вырвал у Путина и Медведева перемирие. Было достигнуто соглашение о прекращении боевых действий, в котором Россия обязалась, в частности, отвести свои войска на прежние позиции. А через пару дней Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии и, поскольку уже не считала их территорией Грузии, оставила там свои войска (в большем количестве, чем было до того) и посчитала себя свободной от обязательств перемирия.

Автора этих строк такое поведение российских властей покоробило ещё тогда. Дело в том, что в России власть не является вполне либерально-демократической, поэтому нельзя столь жульнически распоряжаться с собственными обещаниями. Настоящий государь так себя не ведёт. Данное слово нужно держать, либо не давать вовсе. Если нарушаешь ввиду изменившихся обстоятельств или потому что соврал с самого начала ради высшей цели, то так прямо об этом и надо заявить. Иначе государь подрывает не только доверие к себе за рубежом, но и основы собственной власти внутри страны, если она хотя бы частично несёт монархические черты. (Повторим, что таковая власть основана на представлении о том, что государь – высшая инстанция в вопросах справедливости и чести.) Не зря современные европейские государства достигли верха своего могущества, когда ими управляла аристократия, для которой вопросы чести имели немалое значение. Именно аристократы, выходцы из военного сословия, по своему человеческому типажу лучше всего подходили для государственной деятельности. Предприниматели тоже нужны, но для них – другая ниша. Что за государь из торговца?

А здесь мы столкнулись с тем, что руководитель сверхдержавы нарушил данное обещание, и даже не с тем, что он открыто от него отказался, а с мелким жульничеством, недостойным высокого руководителя. Задним числом руководитель сверхдержавы подменяет данное им обещание, изменяет смысл слов, хотя в конкретном контексте переговоров Путина и Саркози под территорией Грузии, к которой применялось соглашение об отводе войск на исходную линию, имелась в виду вся территория ГССР, без изъятия двух бывших автономий! Больше всего это напоминает похожую историю про поведение Коломойского.

Что же получилось? Сначала Россия взяла на себя обещание, брать которое не было никакой нужды, кроме как потрафить Саркози, ибо тотальное военное превосходство России вообще позволяло не брать на себя никаких обещаний либо сразу поставить перед Грузией ультиматум о признании отделения двух автономий. Видимо, главной причиной поддаться на увещевания лукавого француза была неспособность настоять на полностью обоснованной российскими штыками переговорной позиции.

А потом обещание было модифицировано задним числом. Точнее, Россия подогнала реальность под свою модификацию. Бедняга Саркози, наверное, звонил российскому премьеру: «Володя! Мон ами, к'ес-ки сё пасс! Тю м'а проми!» – «Ах, мон шэр Николя! Ихь бин больной... Ихь хабе фэргэссн дир цу загн...»

На какую реакцию Запада (не конкретно Саркози, а вообще всех его властных институтов) можно рассчитывать в этих условиях? Как минимум, не стоит питать надежду по-хорошему договориться с Западом по поводу Украины. Запад достаточно злопамятен, чтобы поквитаться с Россией за невыполнение договорённостей по Грузии.

То, как Россия вышла из грузинского конфликта, было совершенно недальновидно. И признание независимости Абхазии и Южной Осетии вместо аннексии (теперь из Абхазии выращивают вторую Грузию незаслуженными подачками и привилегированным статусом протектората, без полной ответственности перед Россией со стороны абхазской элиты), и неумение выдавить у побеждённой Грузии признание потери, и нарушение обязательств перед партнёрами, с которыми собирались дальше договариваться по мировым вопросам, – всё это было ошибкой! Дипломатической, геополитической и военной.

После того, как Путин поступил так со своим обещанием, Запад, конечно же, мог «утереться» для вида. Но вот надеяться, что он не затаит злобу к такому подличающему партнёру, было несколько наивно. Да, можно всегда сказать, что для самого Запада подобные гадости – привычное дело (взять хотя бы невнятное обещание не расширять НАТО на восток, само существование которого потом опровергалось под предлогом «Горбачёв нас неправильно понял»). Но это – совсем другое дело. Если там, благодаря демократии, во власть идут торгаши по человеческому психотипу и способствуют скорейшей деградации своих стран, нам вовсе необязательно за ними повторять.

Теперь же мы наблюдаем похожий кульбит с исполнением обещания о защите гражданского населения Юго-востока бывшей Украины от террора новых властей. Абсолютно всеми участниками конфликта соответствующие слова Путина были с самого начала восприняты как чёткое обещание. И в этой ситуации просто недостойно придумывать задним числом новые объяснения, мол, мы не обещали защитить, а оставляли за собой такое право, и придумывать задним числом дополнительные условия, мол, для защиты с нашей стороны вы должны были выполнить рекомендацию по откладыванию референдума. Тем более гнусно звучат оправдания, что это обещание было дано только для того, чтобы спровоцировать народный протест на Юго-востоке Украины, отвлечь на него внимание хунты и «прикрыть» операцию по отъёму Крыма. Не дело государя – участвовать ложью в спецоперациях. Это не его ранг вообще!

В этом плане можно поднять отдельный вопрос, можно ли вообще делать руководителем сверхдержавы выходца из спецслужб, «заплечных дел мастера». При всём уважении к спецслужбам как таковым, представляется, что эта профессиональная сфера тоже «поставляет» совсем другой человеческий типаж, чем нужно для руководителя государства. Двуличный Варис на Железном Троне – что может быть абсурднее? У спецслужбистов, ввиду профессиональной деятельности, размытая мораль. В своей профессиональной деятельности они, по сути, упражняются в подлости, вранье и «подставах». А это ведет к привыканию, да и вообще для чекиста «подставить» человека для достижения какой-то своей цели – это вполне допустимо, чуть ли не доблесть. И когда такой человек попадает во власть, он начинает все эти профессиональные навыки переносить на всю страну, что ведет к тотальному упадку и деградации, т.к. уничтожает авторитет власти, и доверие в обществе. Гримасы чекизма в Кремле – путь к разрушению страны.

Должны быть определённые ограничения на человеческий типаж для занятия высшей государственной должности. Никакие «торгаши» и «Варисы» не годятся. «Штирлицы» тоже.
(с)cassad.net/category/war/253-mezhdu-voynoy-i-poz...

Текст очень жесткий. И очень верный. Извините

@темы: Информация

---

От первого до последнего слова

23.07.2014 в 21:50

Пишет  Sindani:

МЕЖДУ ВОЙНОЙ И ПОЗОРОМ (Пороки внешнеполитической доктрины России). I часть
Оправдывая политику кремлёвского руководства по минимальному вмешательству в конфликт между Украиной и Новороссией, пропагандисты официальной линии постоянно указывают на потери, который понесла бы Россия в случае вмешательства, – погибшими солдатами, затратами на военной кампанию и последующее восстановление Украины, экономическим ущербом от введённых Западом санкций.

Тезисы эти искажают положение дел до противоположности. Они выдуманы для самооправдания жалкого обывателя, мечтающего максимально затянуть время комфортного существования. Однако существование это тем жёстче закончится, чем дольше затягивается с помощью бесконечных уступок наступающему врагу. Мещанское представление, будто страна может сколько угодно сдавать позиции, «лишь бы не было войны», ведёт к ещё более тяжёлой войне и ещё более тяжёлым потерям. Но поскольку оно стало превалирующим среди элиты, среди массового населения столицы, надо разобрать основные пороки, ведущие к ложной конструкции. В этой и трёх предстоящих записях мы коснёмся тех системных изъянов внешней политики России, которые в наибольшей степени проявились в украинском кризисе последних месяцев. Некоторые аспекты международной политики будут рассмотрены с использованием разной методологии с нескольких сторон, поэтому выводы будут порой повторяться, но мне кажется, что это повторение необходимо для лучшего понимания основных принципов.

1. Теория заключения соглашений

Поскольку нам придётся рассматривать тонкие материи, связанные с международными отношениями, прежде всего нам нужно прояснить положение дел с тем, как ведутся международные переговоры и достигаются (либо не достигаются) компромиссы на них. В этом деле нам поможет разбор простейшей модели торгов между продавцом и покупателем. Конечно же, международная дипломатия – политическая и коммерческая – включает не только перечисленные правила, но они безусловно входят в базовые требования любой переговорной позиции. Однако при оценке отечественной дипломатии последних 30 лет возникает впечатление, что правилам этикета в ней придаётся куда большее значение, чем базовым переговорным принципам, которые знает едва ли не каждая торговка на базаре.

Завершая рассмотрение общих принципов заключения соглашений, упомянем ещё два важных фактора, понимание которых потребуется в дальнейшем. Даже когда личная неприязнь с покупателем у нас отсутствует, и тогда следует иметь в виду, что шантаж (в данном случае – угроза незаключения сделки и нанесения контрпартнёру косвенных убытков) – нормальное явление в торге. Так, в ситуации взаимной информированности об альтернативных возможностях мы можем ультимативно потребовать у покупателя забрать шкуру за 25 рублей, если знаем его мотивацию и можем предсказать, что для него будет больнее потерять 5 рублей, чем заставить нас потерять 15 рублей за нашу неуступчивость. Если мы с этим покупателем торгуемся по шкурам регулярно, то на какой цене можем сойтись в условиях взаимного шантажа? Допустим, покупатель нас шантажирует незаключением сделки и с каждым разом снижает на рубль свою цену. Когда он дошёл до 12 рублей, мы отказываемся продавать шкуру, потому что долгосрочно нам выгодней продавать её перекупщику (нам не каждый день надо возвращать долг или платить на следующий день штраф). Тогда согласованная цена останется на уровне 13 рублей надолго. Можно перейти к ответному шантажу, например, отказаться продавать шкуру дешевле, чем по 25 рублей, и кто в этих условиях «победит», зависит уже от того, кто дольше продержится на альтернативных возможностях. Стоит ли нам вступать в игру и повышать цену, зависит от долговременного расчёта прибыльности стратегии, точного расчёта наших возможностей и возможностей противника. Если мы, после полугода убытков от продажи шкур в среднем по 12 рублей вместо 13 рублей, сможем возместить их, продавая их потом долгое время по 25 рублей, то в игру стоит вступить. Но как понять, что контрпартнёр в конце концов согласится покупать шкуры по более высокой цене? Конечно же, надо рассчитать, как долго он сможет терпеть убытки, «сломается» ли за полгода или найдёт лучшую альтернативу.

В ситуации долгосрочных торгов появляются новые факторы. Если речь идёт о налаживании диалога с неприятелем, о переводе отношений из режима противостояния и взаимного вредительства в режим взаимовыгодного партнёрства, то на разовой основе может быть полезна и односторонняя уступка. В конце концов, конфронтация несёт убытки обеим сторонам, переход к сотрудничеству принесёт обеим сторонам выгоду. Но если партнёр на постоянной основе требует односторонних уступок, угрожая в противном случае руководствоваться логикой конфронтации, и всякий раз мы видим, что противник может нанести нам более болезненный удар (относительно собственного ущерба), чем в прошлые разы, то пора пересмотреть стратегию.

Ярким примером применения всех перечисленных принципов в международных отношениях, когда используются шантаж, долгосрочный отказ от взаимовыгодных сделок, выбор критерия максимального преимущества над другими, а не повышения абсолютного благосостояния, являются переговоры о свободной торговле. Экономической теорией давно и прочно обосновано, что свободная торговля повышает благосостояние обеих торгующих стран, за исключением специальных случаев, которых не так уж и много. Тем не менее, установление режима свободной торговли и в истории, и в наши дни даётся с огромным трудом. (Достаточно посмотреть, сколько лет Россия вела переговоры о вступлении в ВТО.) Почему так? Некоторые случаи объясняются известными исключениями из теории сравнительных преимуществ, другие – лоббированием со стороны отдельных отраслей, которые, вопреки выгоде всей страны, задерживают открытие рынков. Но этих объяснений недостаточно, слишком часто и долго ограничивают международную торговлю.

1) Проблема односторонних уступок

Представим, что мы принесли на базар коровью шкуру и являемся единственным продавцом. Товар этот, как и покупатель, довольно редкий – не факт, что сразу сможем его сбыть. Если не продадим сегодня, то продадим завтра известному перекупщику на другом базаре, у которого на все шкуры фиксированная цена 15 рублей. Но тогда мы сегодня не сможем вернуть кредит в 10 рублей и завтра будем вынуждены заплатить не только 10 рублей долга, но и 5 рублей штрафа за просрочку. Поэтому минимальная цена, по которой мы готовы продать шкуру – 10 рублей, ведь тогда мы заработаем не меньше, чем при продаже шкуры перекупщику на следующий день, но уже на следующий день не придётся идти на другой рынок.

С другой стороны, на тот же базар приходит потенциальный покупатель. Он тоже единственный на сегодняшний день. В принципе, не купив шкуру сегодня у нас, он сможет купить её завтра на другом базаре у известного перекупщика по 23 рубля, но просрочит заказ на обивку кресла и должен будет заплатить неустойку 7 рублей. По этой причине сегодня он готов заплатить за шкуру не выше 30 рублей.

Если мы договоримся, то цена шкуры окажется в пределах от 10 до 30 рублей. Какие факторы влияют на конечную цену и возможность договориться? Как нам надо себя вести?

Первым делом, надо избежать очевидной ошибки – озвучивать наименее выгодную для себя позицию. Если мы приходим на базар со шкурой и сразу кричим, что готовы продать её за 10 рублей, а потом начинаем торговаться и требовать 20, то в итоге покупатель заставит нас продать шкуру за заявленные вначале 10 рублей, потому что знает пределы нашей уступчивости. Технически исполнить это достаточно просто: покупатель заявляет, что даст 10 рублей и ни копейкой больше, после чего разворачивается, чтобы уходить. У нас не останется другого выхода, кроме как принять его предложение. Ну а если же мы, уже согласившись на десятку, вдруг передумываем и требуем за шкуру 20 рублей, то можем получить за такую непоследовательность по морде.

Так же бесполезны, как правило, денежные подарки потенциальному покупателю. Если в начале торгов мы просто подарили потенциальному покупателю 5 рублей, не испрашивая от него ответных обязательств, даже не беря с него обещания сделать покупку у нас, то не стоит потом надеяться, что он, благодаря подаренным пяти рублям, заплатит более высокую цену. На его ценовые предпочтения влияют его альтернативные возможности, а не наши подарки.

Тем не менее, в отечественной дипломатии со времён Горбачёва почему-то принято считать, что односторонние уступки укрепляют переговорную позицию. Вот, например, как оправдывает отзыв разрешения Совета Федерации на ввод войск на Украину некий Александр Казаков, названный на сайте «Русская весна» политологом:

«Для всех уже было очевидно, что Россия не будет вводить войска. Так почему не использовать отмену уже не нужного документа как политический аргумент в разговоре с Европой, куда Путин отправился? А аргументы нам нужны — противостояние наше с США на европейском театре пока ещё не военных действий продолжается, и мы начинаем потихоньку отыгрывать позиции».

Иными словами, А.Казаков всерьёз утверждает, что отказ России от угрозы введения войск на Украину для защиты соотечественников усиливает позиции России на переговорах, является «аргументом». Задолго до торгов Россия убирает собственный «козырь» – угрозу сделать хуже для противника – и надеется выиграть больше! Увы, знаменитая фраза Аль Капоне «добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом», до сих пор не вошла в понимание наших дипломатов.

Видимо, следуя той же логике горбачёвского времени, МИД РФ в своих переговорах стартовал с постановки целей о сохранении единства Украины, хотя она уже развалилась и не контролировала большой регион. Это как если бы все объективные обстоятельства заставляли покупателя соглашаться забрать у нас шкуру за 20 рублей, а мы бы всё равно до самого начала торгов громогласно соглашались отдать её за 15.

2) Инфляция угроз

Вторая возможная ошибка продавца или покупателя на рынке (проявляется не с первых торгов) – заработать репутацию нетвёрдого переговорщика. Предположим, что как-то раз в торге с покупателем мы заявили, что 20 рублей – это минимальная для нас цена и «наше последнее предложение», а после небольшого давления согласились продать шкуру за десятку. Тогда в следующий раз к нашим словам о «последнем предложении» будут относиться несерьёзно и так же легко уломают сбить цену. Трудно блефовать, когда все знают по долгому опыту, что ты постоянно блефуешь и что тебя легко переблефовать. В отношении неустойчивого человека, сдающего важную позицию без боя, «автоматом» отменяется любая учтивость, любые нормы поведения, а понимание встречает только действительно вынужденная уступка, в которой у человека не было другого выхода.

Эту истину мы вспоминаем, когда в голосах российских руководителей и дипломатов звучат железные нотки. Всякий раз почему-то оказывается, что цена железным нотам – нулевая. После срыва соглашений от 21 февраля в течение двух месяцев Россия отказывалась признавать законность киевской хунты, а Лавров презрительным тоном вопрошал на камеру о киевском министре иностранных дел: «Дещица? А кто это?» Однако это не помешало тому же Лаврову, как ни в чём не бывало, отправиться 17 апреля на переговоры с Дещицей в Женеву и подписать с ним какое-то соглашение. Тут же позабыв о соглашениях 21 февраля, Россия столь же железным голосом требует теперь соблюдения Женевских соглашений и возмущается их нарушением.

А стоит ли Киеву воспринимать всерьёз угрозы Москвы, если она всякий раз сдаёт свою «крайнюю позицию»?

Легковесное отношение к самым решительным предостережениям Кремля воспитано многолетней практикой пустого применения решительных заявлений. Когда НАТО принимало в свой состав Польшу, Чехию и Венгрию, Ельцин грозно заявлял в Стамбуле, что некоторые забыли, что такое Россия, и предупреждал, что это – последняя уступка НАТО, что на территорию бывшего СССР блок не сунется. После этого, уже при Путине, НАТО благополучно расширилось на Прибалтику и Балканы, а угрозы Ельцина, как и следовало ожидать с самого начала, оказались пустышкой.

Можно только удивляться, как Кремлю удавалось почти всю весну блефовать, угрожая Украине вводом российских войск! Как пугались украинские власти российских манёвров вблизи границы, как старались избежать эскалации конфликта! Но стоило России, по указке строгого Запада, отвести войска, «чтобы создать условия для переговоров», как Украина стала использовать тяжёлое вооружение. И дальнейшие меры по мобилизации Центрального военного округа уже не производили на неё никакого впечатления. Трудно блефовать, когда все знают, что ты блефуешь, а ещё труднее продать кота в мешке, когда все видят, что мешок пуст.

(В этой связи остаётся только восхититься здравомыслием донецких и луганских руководителей, отвергнувших просьбу Путина о переносе региональных референдумов о самостоятельности. Российский президент просил их пойти на этот шаг, «чтобы создать условия для переговоров», видимо, искренне считая односторонние уступки, ослабляющие позицию, «сильным козырем для переговоров». К счастью, лидеры Донбасса не отравлены российской дипломатической школой и понимали, что в случае отказа от референдума они не смогут легитимизировать изгнание киевской власти из своих городов и новые республики будут быстро раздавлены. Отказ от референдума создавал козырь, но не для Донбасса, а для хунты, причём козырь как на случай переговоров, так и на случай военного решения.)

Аналогичная ситуация наблюдалась с газовыми переговорами. Сколько раз «Газпром» делал свои «последние предложения» – и всегда оказывалось, что русское великодушие не знает границ. Осенью 2013 года деятелями «Газпрома» и правительства РФ многократно и недвусмысленно заявлялось, что о новых скидках Украине не может идти и речи, пока республика не вступит в Таможенный Союз или не отдаст «Газпрому» свою ГТС. А в декабре Украине была предоставлена скидка примерно в 120 долларов, хотя республика не сделала ни того, ни другого! Весной 2014 года «Газпром» жёстко заявил, что цена 485 долларов – это «последнее предложение», а к июню внезапно снова откатился до 385 долларов! Уже в июне «Газпром» дважды откладывал «самый последний» срок полной выплаты долгов за поставленный газ, а под конец стал упрашивать, чтобы выплатили хотя бы часть долга.

Российский обыватель, в массе своей, не видит проблем, которые приносит России постоянная потеря лица при сдаче «последних предложений»! Этому способствует сонм комментаторов, которые выдают очередную сдачу за стратегическую мудрость. С одной стороны, заявляют, что выступление «Газпрома» о 485 долларах было нормальным шагом в переговорах – заявлением оптимальной для него позиции, после которой можно было делать уступки. Это объяснение несостоятельно, поскольку предложение «Газпрома» сопровождалось однозначными заявлениями, что предложение это последнее и что новых скидок не будет. Никакой связи с классическим торгом, когда одна сторона предлагает свою цену, а потом делает уступки! Другое объяснение опиралось на то, что Украина, мол, всё равно не сможет платить за газ 385 долларов, поэтому неплохо было продемонстрировать свою добрую волю. Сложно сказать, удалось ли России продемонстрировать добрую волю кому-то, кроме как самой себе, важно то, что такая демонстрация «доброй воли» не даёт никакого выигрыша! Это просто сочетание двух ошибок: односторонней уступки до переговоров и сдачи «последнего предложения».

3) Неумелое использование альтернатив

Большой ущерб в рыночных торгах мы можем понести от асимметричности располагаемой информации. Положим, наш покупатель в курсе о наших альтернативных возможностях – знает, что завтра мы можем продать шкуру перекупщику за 15 рублей, что нам надо сегодня же вернуть 10-рублёвый кредит и денег нету, что в случае просрочки придётся выплачивать завтра уже не 10, а 15 рублей. И, с другой стороны, у нас самих о покупателе аналогичной информации нет. Тогда он, опять-таки, будет знать предел нашей уступчивости и сможет выкрутить нам руки – забрать шкуру ровно за 10 рублей, твёрдо зная, что лучшей альтернативы для нас нет.

Понимают ли это обстоятельство российские руководители и дипломаты? Если учесть «многовекторные» метания РФ между Западом и другими направлениями, возникают сомнения. Слов нет, развивать партнёрство нужно со всеми, в том числе – диверсифицировать экспорт. Но всегда ли это делается наилучшим образом? Рассмотрим майский многолетний контракт на поставки газа в Китай. Для того чтобы понять, насколько он успешен, надо рассмотреть альтернативы экспорту газа в Китай, которые были у России. Альтернативы эти следующие:
(a) предназначенный Китаю газ Восточной Сибири пока не добывать, занять труд и капиталовложения, которые были бы задействованы в проекте, в совсем другой отрасли;
(b) газ для Китая пока не добывать, занять ресурсы в экспансии на традиционный европейский рынок за счёт дополнительной добычи на более близких к Европе месторождениях.

Когда же был подписан контракт с Китаем, выяснилось, что России пришлось отменить на «китайский» газ НДПИ – иначе контракт не был бы рентабелен с учётом огромных затрат на освоение месторождения и создание экспортной инфраструктуры. По мнению М.Корчёмкина (1, 2), для безубыточности контракта придётся также отменить экспортные пошлины. Россия не получит от этого контракта рентных доходов – просто сможет занять труд и капитал в газовой, трубной, инфраструктурной отраслях.

И это – очень тревожный сигнал. Конечно, многие выгоды с российской стороны скрыты в завышенных расходах на прокладку трубопроводов (производители труб и другие субподрядчики «Газпрома» получат немалые барыши), в завышенных зарплатах «газпромовцев». Но если убрать эти оговорки, свидетельствующие, скорее, о болезнях российской экономики, чем о преимуществах, то выходит, что контракт неплохой, но не является и большой победой, ради которой не жалко пожертвовать в чём-то другом. Занятые в проекте труд и капитал могли бы пойти не на расширение добычи Газпрома и заказов субподрядчиков, а на рост других отраслей, и получить ненамного меньший доход. Выгодность газовой сделки с Китаем ненамного лучше альтернативы (a). И кто знает, может быть, России и удалось бы нарастить несырьевой экспорт на сумму, сравнимую с газовыми доходами, если бы руководители России прилагали для продвижения несырьевых товаров за рубеж столько же усилий, сколько они прилагают для продвижения газа!

Нам сейчас интересен другой аспект. Перед визитом Путина в Китай российская аналитика пестрела примерно такими выкладками: России нельзя предпринимать никаких активных действий на Украине, пока не подписан контракт с Китаем. Говорилось, что контракт с Китаем укрепит позиции России в торге с Европой, а если Россия введёт войска на Украину, то Китай воспользуется европейскими санкциями, возможным срывом поставок газа в Европу, и станет выкручивать России руки, снизит цену. Как раз шли последние дни перед выборами Порошенко, закрывавшими перед Россией возможность использовать фактор Януковича для бескровного вторжения на Украину, – и на этом фоне аналитики убеждали народ, что заключить с Китаем газовый контракт важнее.

А на деле вышло, что шаткая позиция России в торгах с Европой, острое желание России любой ценой найти новых потребителей газа были прекрасно известны Китаю. Китайцы всё равно выкрутили руки России руки так, что для государства контракт стал практически бесприбыльным – рентных платежей нет, а налоги на доходы труда и капитала можно было бы получить при их занятии в других отраслях. (На экспорте газа в Европу Россия получает и НДПИ, и экспортные пошлины.) Россия получила от Китая по возможному минимуму, как в ситуации с продажей шкуры при асимметричной информации.

А как пошли бы газовые переговоры с Китаем, если бы Россия ввела войска на Юго-восток бывшей Украины? Гипотетическую возможность полного отказа Европы от российского газа рассматривать не будем, поскольку убытки Европы от такого отказа многократно превышали бы российские. В газовой сфере Европа могла бы заморозить в отместку проект «Южного Потока», но при контроле над северным Причерноморьем проект уже стал бы ненужным. С учётом необходимых инвестиций и длины маршрута, экспорт газа через северное Причерноморье был бы куда более рентабельным, чем через (всё ещё находящийся под вопросом) «Южный Поток». Соответственно, контракт с Китаем был бы для России намного менее критичным, альтернативная Китаю экспансия на Южную Европу (вариант (b)) была бы более выгодной, и Россия могла бы получить от Китая за газ более высокую цену. Этого не случилось.

Но о переговорах Путина с китайцами, в свою очередь, знали Украина и Европа. Именно в эти дни Украина, не стесняясь, начала применять «Грады» против Славянска, а Еврокомиссия снова стала «мутить» с «Южным Потоком». Каждый из российских «партнёров» по максимуму воспользовался знанием о проблемах России с другими партнёрами, о её альтернативных возможностях в представлении высшего российского руководства, о том, сколько и какой прибыли может получить «Газпром» и его подрядчики при разных вариантах развития событий.

Погнавшись за тремя зайцами – урегулированием на Украине, своевременным вводом в строй «Южного Потока», прибыльным контрактом с Китаем, – Россия не поймала как следует ни одного. «Зайцы» воспользовались «многовекторной» прогибаемостью России.

4) «Южный Поток» и неуправляемое прошлое

Другая серьёзная ошибка переговоров-торгов состоит в непонимании принципа неуправляемого прошлого для каждой конкретной сделки. Совершенно неважно, сколько мы трудились, сдирая шкуру с коровы и доставляя её на базар, – на наши претензии к цене влияют альтернативные возможности продажи шкуры (упомянутому перекупщику), на денежную щедрость покупателя – альтернативные возможности покупки шкуры. Если бы мы с покупателем договаривались до того, как забили корову, то тогда бы сравнивали его предложения с тогдашними альтернативами – продолжать пока пить коровье молоко, не трудиться над сдиранием шкуры и т.д. Тогда, оценивая пользу от незабития коровы в 25 рублей, мы, понятное дело, никогда не согласились бы продать шкуру и мясо дешевле, чем за эту сумму. Но если мы её уже забили, а хорошего покупателя на шкуру и мясо не будет, то нам ничего не останется, кроме как продать их по той цене, которую дадут. Упрашивать покупателя набросить цену под тем предлогом, что, если бы мы не забили корову, то получили бы молока минимум на 25 рублей, бесполезно: шкуру и мясо не превратить обратно в корову, даже если мясо ещё не перекручено в фарш.

С учётом сказанного, можно также построить осторожный прогноз о будущем «Южного Потока». Европа будет до последнего «мутить» с будущим статусом проекта, не говоря окончательное «да» или «нет» просьбам России вывести «Южный Поток» из-под Третьего энергопакета ЕС, снижающего прибыль России от экспорта по этому маршруту. И когда Россия инвестирует в «Южный Поток» новые миллиарды долларов, достроив его в максимальной степени, когда она потребует от Европы окончательно определиться с правилами его функционирования и долгосрочными контрактами, тогда произойдёт финальный торг. К тому времени «Газпрома» не будет возможности вложить уже потраченные деньги во что-нибудь другое. Следовательно, он не сможет потребовать от Европы «накинуть» цену на газ, чтобы покрыть расходы, необходимые для беспроблемной доставки газа в Европу, и шантажировать Европу полным отказом от проекта. Переговоры будут идти так, как будто «Южный Поток» дан Богом, а не построен на деньги «Газпрома», следовательно, на прибыль от этих инвестиций России рассчитывать не стоит. Либо «Южный Поток» подчинят Третьему энергопакету, либо «Газпром» пойдёт на ценовые уступки, но в любом случае общие убытки России по сравнению с ситуацией, когда бы обо всём договорились до начала строительства «Южного Потока», приблизятся к сумме расходов на это строительство.

5) Неспособность наносить удары

Когда у нас с покупателем на рынке давняя неприязнь, появляются новые мотивы, влияющие на исход торгов, в частности, возможность поступить назло неприятелю. Представим, что мы обладаем информацией о том, что (с учётом альтернативной возможности) покупатель готов заплатить за шкуру не более 30 рублей. Если покупатель предлагает нам за неё 22 рубля, то можно сказать, что, по сравнению со своей худшей возможностью мы получаем прибыль 12 рублей, а покупатель, по сравнению со своей худшей альтернативой – 8 рублей. Принципиально отказав покупателю, мы теряю 12 рублей, а покупатель – 8. Если мы считаем, что для ненавистного покупателя восьмирублёвый ущерб будет больнее, чем для нас – двенадцатирублёвый, то можем отказать ему в продаже. Если же он предложит 27 рублей, мы можем передумать, потому что наш ущерб в 17 рублей уже будет больнее для нас, чем трёхрублёвый ущерб для неприятеля.

В принципе, заключение взаимовыгодной сделки возможно и в условиях личной неприязни. Представим, например, что при цене шкуры в 25 рублей мы считаем свой 15-рублёвый ущерб от непродажи столь же болезненным для нас, как 5-рублёвый ущерб неприятеля от непокупки. Если у неприятеля оценки болезненности непокупки и непродажи совпадают с нашими, то именно на этой цене мы можем и сойтись. Сойдёмся ли мы или не сойдёмся в цене в этой ситуации полной информации о положении друг друга, зависит от того, находится ли «точка равновесия болезненностей» в оценке неприятеля выше или ниже «точки равновесия» (25 рублей) в нашей оценке. Чем больнее обе стороны оценивают собственные убытки и чем незначимей – убытки соперника, тем больше вероятность прийти к взаимовыгодному соглашению. Но в этом сценарии (если стороны, всё же, пришли к согласию) преимущество получит тот из соперников, который менее чувствителен к собственным убыткам и больше жаждет досадить сопернику хотя бы по мелочи.

Если же мы вернёмся к украинскому кризису, то действия российского руководства после переворота 21 февраля, когда отношения с Украиной стали подчиняться логике противостояния, внушают подозрения, что искусством максимального вредительства партнёру московское руководство владеет ещё хуже, чем искусством переговоров по взаимовыгодной торговле. Не поддаётся рациональному объяснению трёхмесячная бесплатная закачка газа Украине, хотя «обрубить» его можно было уже в марте! Теперь, если не случится холодной зимы или разворовывания запасов местными властителями, Украина сможет просуществовать без российского газа до конца отопительного сезона.

Вместе с тем, раз уж началось противостояние, надо было не показывать «добрую волю», а под первым же благовидным предлогом вообще останавливать поставки газа. В краткосрочном разрезе изъятие из экономики сырья на какую-то сумму означает изъятие конечной продукции на намного большую сумму. Поэтому намного больший ущерб Украине принесло бы полное прекращение поставок газа, чем даже взимание полной оплаты за этот газ. Украина знала, что делала, перекрывая воду для Крыма и отказываясь отпускать её даже за деньги. Только когда урожай риса погиб, а Россия потратилась на новые скважины и технологии экономии воды, Украина соизволила предложить Крыму днепровскую воду по заведомо завышенной цене.

Нет нужды перечислять другие удары по самым разным отраслям украинской экономики, которые Россия могла бы нанести уже весной 2014 года. Но даже запретить поставки некачественной молочной продукции с Украины, причём уже в июне 2014 года, когда установки «Град» вовсю убивали жителей Славянска, В.Путин отказался. А ведь ограничения на эти поставки ударили бы, в первую очередь, по аграрным регионам, поддерживающим хунту!

Поклонники внешней политики России часто говорят, что Россия должна была до последнего использовать все рычаги мирного урегулирования. Между тем, именно как можно более раннее прекращение поставок газа, сворачивание импорта с Украины стало бы рычагом для урегулирования, потому что эти действия повышали бы для Украины цену отказа от компромисса. Пока же Россия продолжала уговаривать, Украина следовала принципу «а Васька слушает, да ест».

6) Неверный выбор стратегического критерия выгодности

Отдельным вопросом для торгов в условиях взаимной неприязни и стремления к нанесению ущерба стоит, как оценивать степень «боли» для противника от нашего действия. Тут уже необходимо выстроить долгосрочную стратегию. В первом приближении можно рассмотреть только денежный аспект. Если благодаря серии взаимных «ударов» удалось замедлить рост благосостояния соперника больше, чем в результате этих ударов рост замедлился у нас самих, значит, со временем все эти удары будут относительно менее чувствительны для нас и относительно более чувствительны для противника. Конечно, тут нужно сравнивать рост благосостояния с тем гипотетическим ростом, который был бы при выборе другой стратегии. В реальной обстановке для оценки «боли» приходится подключать и неденежные факторы, правильно соотнося их значимость с денежными.

Мне кажется, неправильный изначальный критерий удачной сделки или удачной стратегии стал ещё одним важным огрехом российской внешнеполитической доктрины. Даже если ограничиваться только экономическим аспектом, то критерием успешности в геополитической конкуренции должен стать не просто рост благосостояния страны, а рост относительно других стран. У России есть геополитические соперники, усиление которых быстрее усиления России ослабит позиции России в дальнейшей конкуренции с ними, ослабит возможности России отстаивать свои интересы и, в конечном итоге, обернётся и более низким жизненным уровнем, чем можно было бы добиться в относительно более сильной стране.

Когда Россия, под угрозой санкций, побоялась защищать русских Украины силой оружия, линию кремлёвского руководства оправдывали тем, что Запад введёт против России санкции. Но дело в том, что санкции эти ударили бы и по Западу! Ну хорошо, предположим, Запад ограничил бы поставки технологий в Россию, резко сократил бы закупки углеводородов. Конечно, в обозримом будущем Россия понесла бы ущерб и обеднела бы, но это заставило бы её заняться развитием собственных технологий в тех областях, где Запад наложит эмбарго, причём к собственной технологической пирамиде удалось бы подключить, кроме Белоруссии и Казахстана, завоёванную Украину; собственную технологическую продукцию можно было бы сбывать в страны Третьего мира, которые не присоединились бы к эмбарго против России. Иными словами, в сколько-нибудь долгосрочной перспективе далеко не факт, что введение санкций ухудшало бы положение России относительно её соперников. А именно это – развитие относительно соседей и недругов – должно заботить государственного деятеля больше, чем скорость роста благосостояния сама по себе.

7) Роль шантажа в долгосрочной торговле

Завершая рассмотрение общих принципов заключения соглашений, упомянем ещё два важных фактора, понимание которых потребуется в дальнейшем. Даже когда личная неприязнь с покупателем у нас отсутствует, и тогда следует иметь в виду, что шантаж (в данном случае – угроза незаключения сделки и нанесения контрпартнёру косвенных убытков) – нормальное явление в торге. Так, в ситуации взаимной информированности об альтернативных возможностях мы можем ультимативно потребовать у покупателя забрать шкуру за 25 рублей, если знаем его мотивацию и можем предсказать, что для него будет больнее потерять 5 рублей, чем заставить нас потерять 15 рублей за нашу неуступчивость. Если мы с этим покупателем торгуемся по шкурам регулярно, то на какой цене можем сойтись в условиях взаимного шантажа? Допустим, покупатель нас шантажирует незаключением сделки и с каждым разом снижает на рубль свою цену. Когда он дошёл до 12 рублей, мы отказываемся продавать шкуру, потому что долгосрочно нам выгодней продавать её перекупщику (нам не каждый день надо возвращать долг или платить на следующий день штраф). Тогда согласованная цена останется на уровне 13 рублей надолго. Можно перейти к ответному шантажу, например, отказаться продавать шкуру дешевле, чем по 25 рублей, и кто в этих условиях «победит», зависит уже от того, кто дольше продержится на альтернативных возможностях. Стоит ли нам вступать в игру и повышать цену, зависит от долговременного расчёта прибыльности стратегии, точного расчёта наших возможностей и возможностей противника. Если мы, после полугода убытков от продажи шкур в среднем по 12 рублей вместо 13 рублей, сможем возместить их, продавая их потом долгое время по 25 рублей, то в игру стоит вступить. Но как понять, что контрпартнёр в конце концов согласится покупать шкуры по более высокой цене? Конечно же, надо рассчитать, как долго он сможет терпеть убытки, «сломается» ли за полгода или найдёт лучшую альтернативу.

В ситуации долгосрочных торгов появляются новые факторы. Если речь идёт о налаживании диалога с неприятелем, о переводе отношений из режима противостояния и взаимного вредительства в режим взаимовыгодного партнёрства, то на разовой основе может быть полезна и односторонняя уступка. В конце концов, конфронтация несёт убытки обеим сторонам, переход к сотрудничеству принесёт обеим сторонам выгоду. Но если партнёр на постоянной основе требует односторонних уступок, угрожая в противном случае руководствоваться логикой конфронтации, и всякий раз мы видим, что противник может нанести нам более болезненный удар (относительно собственного ущерба), чем в прошлые разы, то пора пересмотреть стратегию.

Ярким примером применения всех перечисленных принципов в международных отношениях, когда используются шантаж, долгосрочный отказ от взаимовыгодных сделок, выбор критерия максимального преимущества над другими, а не повышения абсолютного благосостояния, являются переговоры о свободной торговле. Экономической теорией давно и прочно обосновано, что свободная торговля повышает благосостояние обеих торгующих стран, за исключением специальных случаев, которых не так уж и много. Тем не менее, установление режима свободной торговли и в истории, и в наши дни даётся с огромным трудом. (Достаточно посмотреть, сколько лет Россия вела переговоры о вступлении в ВТО.) Почему так? Некоторые случаи объясняются известными исключениями из теории сравнительных преимуществ, другие – лоббированием со стороны отдельных отраслей, которые, вопреки выгоде всей страны, задерживают открытие рынков. Но этих объяснений недостаточно, слишком часто и долго ограничивают международную торговлю.

Представляется, окончательный ответ даёт рассмотренная нами модель заключения соглашений. В самом деле, свободная торговля повысит благосостояние всех участников. Однако выгоды могут распределиться неравномерно. Какую-то страну это может не устроить, поскольку она руководствуется критерием относительного опережения других стран, а не максимизации благосостояния. Поэтому вероятно установление пошлин и других ограничений, чтобы уменьшить выгоду партнёра от торговли с тобой (даже ценой собственных потерь), поэтому ведутся многолетние переговоры и торговые войны с попыткой нанести партнёру максимальный ущерб.

8) Искусственное изменение условий торга

Какими ещё способами мы можем повлиять на исход торгов в благоприятную или неблагоприятную сторону? Это, прежде всего, изменение исходных условий торга и шантаж, связанный с изменением условий. Предположим, что мы пролоббировали закон, увеличивающий штрафные санкции за необивку кресел в срок с 7 до 10 рублей. В этом случае покупатель будет готов отдать нам в крайнем случае не 30 рублей, а 33. Другой вариант – взять и сжечь ларёк альтернативного перекупщика, берущего шкуры по 15 рублей и отдающего по 23, зная, что ещё один перекупщик берёт шкуры по 14 рублей и отдаёт по 30. В этом случае мы потеряем в худшем случае 1 рубль, если не продадим шкуру сегодня (по сравнению с вариантом продажи шкуры первому перекупщику), зато покупатель будет готов отдать за шкуру (при 7-рублёвом штрафе за невыполнение заказа) до 37 рублей. Тем самым, мы влияем на исходные условия торга, заранее ухудшая для контрпартнёра его альтернативные возможности на случай, если он не договорится с нами. Другой вариант – шантаж о возможном изменении альтернативных возможностей: мы предупреждаем партнёра о том, что пролоббируем быстрое принятие упомянутого закона или сожжём ларёк перекупщика, если тот не согласится купить у нас шкуру, скажем, за 35 рублей.

(Так, в ситуации с китайским контрактом завоевание Юго-востока Украины улучшило бы нашу альтернативу, а какое-нибудь крупное вредительство на других каналах импорта газа в Китай – ухудшало бы возможности Китая; то и другое способствовало бы повышению цены.)

Если же мы регулярно продаём шкуры на рынке разным покупателям, то вступают в действие все упомянутые факторы и нам нужно выстроить долгосрочную стратегию. Если будем слишком мягкими торговцами и чаще соглашаться на низкую цену, то постоянно будем продавать шкуры по дешёвке, наши контрпартнёры будут богатеть быстрее, укреплять свои позиции и, прибегая к шантажу, закупать шкуры по всё более низкой цене. Если будем слишком жёсткими торговцами и постоянно требовать завышенную цену, то будем чаще терпеть убытки вместе с контрпартнёрами из-за их отказа купить шкуру у нас.

Чтобы найти оптимальную цену, на которую мы будем ориентироваться в разных торгах, прежде всего нужно понять, чего мы хотим – просто максимального собственного благосостояния или максимального повышения своего уровня относительно наших контрпартнёров. При выборе первого критерия нам неважно, какими темпами обогащаются контрпартнёры. Даже если очень высокими, не страшно, лишь бы нам самим удалось чаще и дороже продать шкуры. При выборе второго критерия мы будем вести себя более «гордо» и отказываться даже от выгодных предложений, если они приносят большую выгоду контрпартнёрам. Поэтому, скорее всего, первый вариант приведёт нас к более низкой долгосрочной цене и более частым продажам на этом рынке, второй – к более высокой цене и к более частым срывам сделок, так что придётся возить шкуру перекупщику.
(с)voicesevas.ru/news/yugo-vostok/cassad.net/categ...

@темы: Информация

---

Помни о мозге

Нелишним будет напомнить: мы - люди - существуем не в объективной реальности, а внутри модели, построенной нашим мозгом как на основе его - мозга - наблюдений за объективной реальностью, так и на основе эволюционных факторов и особенностей самого мозга. Эта модель наиболее (но вовсе не на сто процентов) точна в части нашего восприятия пространства и расположенных в нём материальных объектов - это вытекает из необходимости ежечасного выживания в нашем трёхмерном мире - и наименее точна в области тех задач, к которым эволюция нас не подготовила (а хорошо подготовила она нас только к выживанию в условиях африканской дикости).
Необходимо помнить, что мы крайне слабо контролируем свой мозг: напротив, в огромном числе случаев наш мозг контролирует нас, причём зачастую таким образом, что мы этого не замечаем. Степень осознанности человеком своего бытия, тем не менее, поддаётся сознательному изменению: качественное образование, развитие способностей к рациональному, критическому и аналитическому мышлению, самоконтроль - вот ступени, по которым мы поднимаемся от животного существования.

@темы: Проповедь

---

К вопросу о неоварварах

Между прочим, гипотетический ввод войск на Украину (которого, разумеется, не будет) привёл бы к ещё одной проблеме, помимо международных осложнений. Эта проблема, о которой я уже упоминал - население. Очевидно, что значительная часть населения Украины настроена к России враждебно, причём враждебно на самом примитивном, животном уровне. Итак, предположим, мы оккупируем Украину или её часть. Что делать с той хрипящей, истекающей телесными жидкостями и дурнопахнущей ордой приматов, которая сегодня призывает "жечь вату" и так далее? (примеры сами найдёте, мне это дерьмо сюда тащить противно)
Убивать? Загонять в фильтрационные (а потом и концентрационные) лагеря? Ничего не делать? Но тогда, по прошествии некоторого исторического периода, мы снова получим вылезающих из щелей паразитов - великоукров, бандеровцев и прочую шваль. Между прочим, с этой проблемой не справились в своё время ни Российская Империя (в случае с Польшей), ни СССР - в случае с той же Галицией и некоторыми другими территориями.
Зато - внезапно - успешно справлялись западные демократии. Путём уничтожения местного населения.
Впрочем, решение есть, и решение это - распространение гражданской войны на всю территорию Украины (здравствуйте, отработанные в США технологии). Для этого необходимо обеспечить ополчению необходимые военные поставки и специалистов по обращению со сложной техникой. Там, где мы в силу современных культурных и политических особенностей не можем решить вопрос напрямую - можно переложить его решение на логику гражданской войны.
Жестоко, но эффективно. И, самое главное - справедливо. Не мы начали эту войну - но у нас есть возможность её закончить.
В теории. Руководство РФ... сами понимаете.

@темы: Общество, Война, Размышления, Изображения, Наблюдения

---

Насущные вопросы

В то время, как Россия бессознательно шевелит ложноножками и старается проиграть войну, у меня возникли два вопроса:
- Куда ещё съездить покататься на велосипеде.
- Какой ещё вкусный торт приготовить. И кого им отравить, ыхыхы.

На самом деле вопросов у меня больше, но спрашивать вселенную о том, как преодолеть экзистенциальный кризис, с которым я живу годами и уже успел подружиться, или каким образом перевести в текст принципиально не поддающиеся записи образы, я нахожу бесперспективным

@темы: Повседневность, Вопросы

---

Странная обувь

Кстати, по поводу Lowa Z-8N GTX. В самом деле - очень удобные, прекрасно фиксируются на ноге, сама нога (в комплекте с влагоотводящим носком) не мокнет, но... при температуре окружающей среды в 36 градусов даже их лучше не надевать
Изменилась и процедура ухода: если в классической обуви она выглядела как вода > крем, то теперь - пена для чистки > вода > аэрозольная пропитка. Пропитка настолько ядовитая (судя по предупреждениям на баллоне), что мне было страшно ей пользоваться

@темы: Повседневность

---

В порядке премии

"Асти" и яблочный пирог (или как там называется эта вкусная штука) - вот выбор инквизиции на ближайшие пару дней!


Прослушать или скачать Aqua Butterfly бесплатно на Простоплеер

@темы: Повседневность, Изображения, Музыка

---

Жаркое лето

По здравому размышлению, информационный фон действует даже на меня. Миазмы просачиваются сквозь покерфейс и вызывают желание свалить в какую-то глушь на месяц или хотя бы на неделю.
К сожалению, я живу в степи. В раскалённой, как сковорода, степи. Здесь даже приличного леса нет - за приличным нужно ехать на приличное же расстояние.
Но до конца августа длительные поездки мне гарантированно не светят. Разве что пара-тройка дней.

@темы: Повседневность, О себе

---

Заметка

Вообще - не стоит по горячим следам плодить версии по поводу катастрофы. Завтра ситуация будет яснее, чем сегодня, а через неделю - яснее, чем завтра.
Не для граждан Украины, разумеется - там уже все знают, кто виноват и что делать
Но в том, что случившееся является провокацией - думаю, можно не сомневаться.

А ещё - меня очень, очень заботит психическое состояние значительной части населения территории "Украина". Вот это - настоящая катастрофа. И она будет лишь нарастать - вместе с военными поражениями (которые, я надеюсь, продолжатся) и ухудшением экономической ситуации в стране (которое продолжится однозначно). Неизбежные последствия применённых технологий.

Поэтому, кстати - совет всем, находящимся по эту сторону информационного фронта. Сохраняйте спокойствие, ясность мышления и не уподобляйтесь тем, кто скачет. Вы же не бандерлоги

@темы: Наблюдения, Новости