Однажды Некромант, Гоблин и Двойной Священник отправились воевать.
Дело было так: какие-то ангелы умудрились заплутать между Землёй и Небом, да и попали в Город Потерянных Душ. Обнаружив целый мегаполис неучтённых единиц хранения, они полностью потеряли самоконтроль, а надо сказать, что для ангелов это – совершенно непростительный грех. Взбудораженные сверх меры, пришельцы так и не заметили, что вместо движения снизу вверх души в этом странном месте путешествуют справа налево, и, таким образом, к епархии ангелов никак не относятся. Увы, внимательность к мелочам не входила в число достоинств этих святых созданий.
Двойной Священник поднял панику первым. Ангелы построили храм и наглым образом переманивали скудную паству, а учитывая сложный двойной характер и тяжёлый моргенштерн под церковной кафедрой, паства переманивалась охотно. Попытка нанести визит новоявленным мессиям обернулась конфузом: Двойному Священнику стало стыдно. Посмотрев на витражи да послушав ангельский хор, он спрятал моргенштерн за спину и боком выскользнул из дверей. Сдаваться он, однако, не собирался, а потому нанёс визит Некроманту, справедливо полагая, что уламывать Гоблина на серьёзные действия сподручней будет вдвоём.
Некромант пребывал в том расположении духа, когда двигаться хочется меньше, чем говорить, а желание говорить сильно уступает стремлению сидеть, глядя в одну точку и очистив мысли до состояния кристально-угольной черноты. Двойной Священник походил вокруг, попихал Некроманта в бок, поводил под носом кусочком припасённого «Захер торте», буркнул под нос что-то нелестное о заядлых грешниках и откупорил серебряную фляжку, водрузив её на камин. Через несколько минут глаза Некроманта задвигались, поначалу – независимо друг от друга, но очень скоро сфокусировались на источнике приятного аромата.
- Привет, - сказал он, глядя на фляжку. – Я всегда рад гостям.
- Особенно их костям… - буркнул Двойной Священник. – Дело есть. Чрезвычайной важности.
- А оно из тех дел, где все могут оценить моё изящное искусство, или тебе опять нужны скелеты для уборки мусора вокруг церкви?
- Хуже! Одна компания с крыльями за спиной хочет запретить некромантию…
Лучше всего на свете Некромант умел слушать.

***

Гоблина уламывать не пришлось. Он явился сам, злой, как чёрт, который понял, что гоблины злее чертей.
- Новости! – рявкнул он, посмотрел на физиономии товарищей и умолк.
- Ну-ну? – с хитрющей миной поинтересовался Двойной Священник.
- Ангелы, - сказал Гоблин. – Слышали?
- У меня есть ушки, - зачем-то хихикнул Некромант.
- У меня тоже есть, да подлиннее твоих… О чём это я? Ага, уши!
Он опять замолчал, озадаченно морща лоб.
- То есть ангелы. Сбили меня с толку, болтуны окаянные… Так вот! В городе волнения. Курицы в ризах вышли на улицы и требуют поклоняться какому-то «создателю всего сущего». С ними толпа приспешников, и два винных магазина уже разгромлены. Это ещё куда ни шло, но под осадой такой, например, оплот, как «Подвал ветерана»! Надо принимать меры, пока ещё чёрный эль… пока город не утратил свои свободы!
- Значит, пора объявлять войну, - подвёл итог Двойной Священник. – Поставим на место залётных ангелов и защитим наши древние привилегии!
На том и порешили, а поскольку серьёзным боевым опытом из всей троицы обладал один только Гоблин, его безоговорочно признали фельдмаршалом. Гоблин вяло отпирался, заявляя, что был сержантом, а званий выше сержанта у гоблинов отродясь не бывало, но когда в споре прозвучало «генералиссимус», сдал позиции.
Спустя обед и пару часов армия выступила в поход. Впереди шёл Гоблин, волоча по земле здоровый тесак. Не Тот Самый, с которым когда-то явился в город, запертый на тридцать один замок, восемнадцать заклятий и одну печать из белого воска, но тоже внушительный: с зазубринами, черепом в эфесе и длиной хозяину по плечо. Следом шаркал Некромант: он стёр пыль со своей Собачки, и блестящая костяная туша вышагивала по левую руку, уравновешенная справа десятком резвых скелетов. Замыкал шествие угловатый броневичок, изукрашенный черепами и прочей символикой, которую хозяин почитал возвышенной и священной. Сам Двойной Священник торчал из люка, распевая подозрительно агрессивные псалмы, отчего броневичок рыскал, то и дело норовя выскочить на обочину. Над головами храбрецов реяли некромантовы «адские огурцы» - Гоблин счёл их годной заменой традиционным штандартам.
Первую стычку друзья выиграли вчистую: гоблин хищно осклабился, и десяток погромщиков ощутили такой прилив пацифизма, что едва не потеряли штаны.
Следующая группа подозрительных личностей оказалась куда более стойкой в моральном плане – возможно, за счёт недостатка стойкости в ногах, оплетённых зелёным змием. Тут уже пришлось повозиться: Гоблин пинками отгонял назойливых демонстрантов, пока Собачка разгрызала перегородивший дорогу автобус. Скелеты шустро оттаскивали откушенные детали в сторонку, а Некромант тем временем бесстыдно (и бесстрастно) разглядывал изрядно оголённых девиц из числа вражеского ополчения. Девицы от такого внимания на глазах трезвели, потому что интерес в глазах Некроманта был хоть и плотским, но чисто анатомическим.
Выиграв два сражения, союзники изрядно приободрились и даже затянули в три глотки марш Ночной Гвардии: сочетание скрежета ржавой пилы (Гоблин), унылого завывания (Некромант) и сбивающегося на кашель фальцета (Двойной Священник) позволило им дойти до центра города без новых эксцессов. На этом рубеже коварный враг опомнился и перешёл к решительной обороне.

читать дальше